Биография ивана котляревского личная жизнь. Значение котляревский иван петрович в краткой биографической энциклопедии
Часть первая
Эней был парубок бедовый
И хлопец хоть куда казак,
На шашни прыткий, непутевый,
Затмил он записных гуляк.
Когда же Трою в битве грозной
Сровняли с кучею навозной,
Котомку сгреб и тягу дал;
С собою прихватил троянцев,
Бритоголовых голодранцев,
И грекам пятки показал.
Челны сварганив, разместились,
Весельцами взмахнули в лад,
Ватагой по морю пустились
Чесать куда глаза глядят.
Юнона, злая сучья дочка,
Тут раскудахталась, как квочка, -
Энея не любила - страх;
Хотелось ей, чтоб отлетела
К чертям душа его из тела,
Чтоб сгинул этот вертопрах.
Был не по нраву, не по сердцу
Богине издавна Эней:
Он ей казался горше перцу,
Не хаживал с поклоном к ней
И был ей ненавистней вдвое,
Как всякий обитатель Трои;
Он там родился и возрос,
Вдобавок звал Венеру мамой,
А ей Парис - дитя Приама -
Некстати яблочко поднес.
Пронюхала злодейка Геба,
Что пан Эней на кораблях.
Юнона поглядела с неба,
И взял ее великий страх.
Проворно спрыгнула с лежанки,
Павлина заложила в санки;
Убрав под кичку волоса,
Шнуровку хвать и юбку тоже,
Хлеб-соль - на блюдо и - за вожжи.
Летит - ни дать ни взять оса!
Вошла она к Эолу в хату,
Осведомилась, как живет,
Здоровья пожелала свату,
Спросила - не гостей ли ждет?
И, прежде чем начать беседу,
Хлеб-соль на стол Эолу-деду
Метнула, села на скамью:
«К тебе я с просьбою великой!
Ты сбей Энея с панталыку,
Исполни волюшку мою.
Он - прощелыга и заноза,
Разбойник и головорез.
На белом свете льются слезы
Через таких, как он, повес.
Пошли ему, сквернавцу, горе!
Со всей своей ватагой в море
Пускай утонет пан Эней!
За это девкою здоровой,
Смазливой, смачной, чернобровой
Я награжу тебя, ей-ей!»
Вздохнул Эол: «По мне и плата!
Когда бы знал я наперед!
Все ветры разбрелись куда-то.
Теперь кой черт их соберет!
Спьяна Борею только спать бы;
Не воротился Нот со свадьбы;
Зефир, отпетый негодяй,
С девчатами заженихался,
А Эвр в поденщики подался;
Без них теперь хоть пропадай!
Но так и быть, умом раскину,
Энею оплеуху дам
И загоню к чертям в трясину.
Пускай барахтается там!
Прощай, не забывай посула.
А если только зря сболтнула.
Сбрехнула попусту - шалишь!
Уж как ты ни вертись, ни бейся -
На ласку больше не надейся.
Тогда с меня возьмешь ты шиш!»
Юнону проводив с подворья,
Старик Эол созвал домой
Четыре ветра для подспорья,
И море вспучилось горой.
Эней не ждал такой невзгоды.
Пузырились, кипели воды,
Валы вздымались вновь и вновь.
От непредвиденной прорухи
Вопил он, как от рези в брюхе,
И темя расцарапал в кровь.
А тут Эоловы поганцы
Знай дуют! Море аж ревет.
Слезами облились троянцы.
Взяло Энея за живот.
Челны разбило, разметало.
Немало войска там пропало.
Хлебнули сто напастей злых!
Взмолился наш Эней: «Нептуну
Я четвертак в ручищу суну,
Чтоб окаянный шторм утих!»
Нептун хапугой был известным.
Ночуя лакомый кусок,
Не усидел в запечье тесном,
Подался тут же за порог.
Он рака оседлал проворно,
Взвалился на него задорно,
Метнулся к ветрам, как карась:
«Эй, вы, чего разбушевались,
В чужом дому развоевались?
Вам на море нет ходу, мразь!»
Угомонились ветры в страхе,
Пустились мигом наутек,
Шатнулись, как «до ляса» ляхи,
Бегут, как от ежа - хорек.
Нептун сейчас же взял метелку
И вымел море, как светелку.
Тут солнце глянуло на свет.
Эней как будто вновь родился,
Пять раз подряд перекрестился
И приказал варить обед.
Вот мисками настил сосновый
Уставили, забыв беду.
Не говоря худого слова,
Все навалились на еду.
Кулеш, галушки и лемешку
Уписывали вперемежку,
Тянули брагу из корцов,
Горелку квартами хлестали,
Из-за стола насилу встали
И спать легли в конце концов.
Была Венера-вертихвостка
Востра и на язык бойка.
Смекнувши мигом, в чем загвоздка,
Кто настращал ее сынка,
Она приубралась, умылась,
Как в день воскресный нарядилась
Пуститься в пляс бы ей к лицу!
В кунтуш люстриновый одета,
В очипке новом из грезета,
Явилась на поклон к отцу.
Зевес тогда глушил сивуху,
Питье селедкой заедал;
Седьмую высуслив осьмуху,
Подонки в кубок наливал.
«За что. скажи, любимый батя,
Обида моему дитяти?
Чем прогневил тебя Эней?
Моим сынком играют в свинки!-
Венера всхлипнула, слезинки
Из глаз посыпались у ней. -
Уж не видать бедняге Рима
Ни в сладком сне, ни наяву,
Точь-в-точь как пану хану - Крыма.
Скорей издохнет черт во рву!
Ты знаешь сам, когда Юнона
Пестом задаст кому трезвона,
Так загудят в башке шмели.
Вот колобродить мастерица!
Но ты заставь ее смириться,
Угомониться ей вели!»
Последнее допив из кубка,
Юпитер свой погладил чуб:
«Ох, доченька моя, голубка!
Поверь, я в правде тверд, как дуб.
Эней забудет все мытарства,
Он сильное построит царство,
Немаловажный станет пан,
Свой род возвысит, не уронит,
Весь мир на панщину погонит,
Над всеми будет атаман.
Проездом завернув к Дидоне,
Начнет он куры строить ей,
Полюбится ее персоне
И запирует наш Эней.
Попонедельничай! Тревогу
Откинув, помолись ты богу!
Всё сбудется, как я сказал».
Венера низко поклонилась,
Учтиво с батюшкой простилась,
А он ее поцеловал.
Эней очнулся после ночи
И с голодранцами опять
Пустился, сколько видят очи,
Проворно по волнам чесать.
Плыл-плыл, плыл-плыл! Энею море
Обрыдло хуже всякой хвори.
Смотрел он чертом, говоря:
«За что мученье мне такое?
Как жаль, что я не сгинул в Трое!
По свету б не таскался зря!»
Пройти великое пространство
Пришлось Энеевым челнам,
Покамест голое троянство
Пристаю к новым берегам.
Чем бог послал перекусили,
Чтоб ноги кое-как носили.
Эней возликовал душой.
Он тоже подкрепился малость
И шлялся, позабыв усталость.
Глядь - город перед ним большой.
Тот город звался Карфагеном.
Дидона мирно в нем жила
И нравом славилась отменным.
Была разумна, весела,
Трудолюбива, домовита,
Собой красива, сановита,
Но коротала век вдовой.
Внезапно встретила троянцев,
Босых чумазых чужестранцев,
Она у входа в город свой.
Им слово молвила Дидона:
«Отколь плететесь, голяки?
Везете, что ли, рыбу с Дона?
Вы - чумаки иль бурлаки?
Видать, нечистый вас направил,
Причалить к берегу заставил
Ватагу этаких бродяг!»
Троянцы загудели хором
И. вовсе не смутясь укором,
Царице прямо в ноги бряк!
«Мы, - говорят, - не отщепенцы,
Народ крещеный, ей-же-ей!
Мы - Трои, значит, уроженцы,
Явились к милости твоей,
И нам и храброму Энею
Накостыляли греки шею.
Пуститься наутек пришлось!
Бежали сколько было мочи,
А пан Эней отвел нам очи
И плыть заставил на авось
Не дай, приветливая пани,
Загинуть нашим головам!
За доброту тебе заранее
Эней спасибо скажет сам.
Такое у бездомных счастье:
Раскисли, как щенки в ненастье,
Попали удальцы впросак!
Продрались кожухи да свиты,
И постолы вконец разбиты.
Знай трубим с голоду в кулак!»
Платочком слезы утирала
Дидона с белого лица,
Вздыхая: «Как бы я желала
Поймать Энея-молодца!
Ох, попадись он мне, проказник!
Обоим был бы светлый праздник.
Повеселилась бы я всласть.
Бок о бок зажили бы дружно…»
- «Я - здесь, я - вот он, если нужно!»
Эней как будто с неба - шасть.
С Дидоной смачно целовался
При встрече наш троянский князь,
И соловьем он разливался,
За белы рученьки держась.
По переходам, галереям
В светлицу шла она с Энеем;
Царицу к лавке он подвел;
С Дидоной попивал сивуху,
Ел конопляную макуху,
Покамест не накрыли стол.
На нем муравленые блюда,
Кленовые тарелки в ряд.
Там яства и приправы - чудо!
Бери что хочешь, наугад.
Конца не видно переменам:
Свиная голова под хреном,
Кулеш, лемешка и лапша.
Тому - индюк с подливой лаком,
Другому - корж медовый с маком,
И путря гоже хороша.
Тянули кубками сливянку,
На мед и брагу налегли,
Горелку пили, запеканку,
Для духу можжевельник жгли.
Бандура «горлицу» бренчала,
Сопелка «зуба» заиграла,
От дудки звон стоял в ушах.
«Санжарку» выводила скрипка,
И девушки плясали шибко
В суконных свитках, в сапожках.
Красуясь, извивалась Ганна,
Дидоны младшая сестра,
В запаске, в юпочке багряной,
Стройна, подбориста, востра.
Эней залюбовался плясом,
Он всё дивился выкрутасам.
И то сказать - была ловка!
Она в сережках, и в монистах,
И в лентах шелковых цветистых
Под дудку била «третьяка».
Взыграл и сам Эней-троянец,
Как на аркане жеребец.
Пустившись лихо с Гандзей в танец,
Чуть с ног не сбился молодец.
У них подковки забряцали,
У них поджилки задрожали,
Едва за Ганной поспевал.
Эней собрал мотню вприхватку,
Ударил гопака вприсядку
И «не до соли» припевал.
Хлебнув по чашке варенухи,
Затем чтоб горло промочить,
Все молодухи-цокотухи
Балясы начали точить.
Дидона крепко зашалила,
Корчагу полную разбила.
Накуликались, как могли.
День целый пили до упаду,
И не было с Энеем сладу,
Его насилу волокли
Эней с трудом на печь взвалился,
Зарылся в просо, там и лег.
Кто вкривь и вкось домой тащился
Кто в хлев забрался, кто под стог.
Иные так уже хлестнули,
Что где упали, там заснули.
Нашлись, однако, питухи!
Они мертвецки нализались,
Но молодецки подвизались,
Пока пропели петухи.
Еще храпели чужестранцы,
Когда Дидона поднялась,
Оделась, как в корчму на танцы,
С похмелья квасу напилась.
На ней сидит кораблик ловко,
Из шелка юбка и шнуровка,
А ножки в красных чеботках.
На голенищах - оторочка,
Сверкает на груди цепочка,
Платок из выбойки в руках.
Эней вскочил, для опохмелки
Соленый скушал огурец.
Ни дать ни взять на посиделки
Принарядился молодец.
Кафтан отменный из китайки
В подарок принял от хозяйки,
Из коломянки кушачок.
Вдова штаны ему прислала,
Что у покойника украла,
И черный шелковый платок.
С утра за стол уселись оба,
Поели-попили опять;
Когда насытилась утроба,
Решили, как вчера, гулять.
К Энею нашему Дидона
Сверх меры стала благосклонна,
Давай турусы разводить!
И так и этак подступалась,
И мелким бесом рассыпалась,
Старалась гостю угодить.
Нашла царица раз влеченье
Как раз такое, чтоб Эней,
Свои забывши злоключенья,
Вертелся под боком у ней:
Глаза холстинкой завязала
И в жмурки весело играла,
Энея норовя словить.
Он догадался - вот поди же! -
И терся, жался к ней поближе,
Вдову желая ублажить.
Всяк делал, что ему по нраву,
И забавлялся как хотел.
Тот «журавля» плясал на славу,
Другой от «дудочки» потел.
В горелки и в «жгуты» играли,
Друг дружку за чубы дирали.
Кто резался в «носки», кто в «хлюст».
Здесь - козыряли без промашки,
Там - по столу совали шашки,
И хоть бы уголок был пуст!
Пошли подряд пиры, попойки,
Как будто свадьбы, чередой.
Сивуху, пенник и настойки
Лакали наравне с водой.
Троянцы были пьяны, сыты,
Кругом обуты и обшиты,
Хоть голые пришли, как пень,
И пестовалась, как с болячкой,
Как с трясавицей иль горячкой,
С Энеем пани каждый день.
Троянцы славно пировали,
Не пропускали вечерниц,
Проходу девкам не давали,
Приманивали молодиц.
Эней был сам не промах: в бане
Попариться подбил он пани…
Не обошлось и без греха!
Энея так она любила,
Что даже разум позабыла,
Хоть вовсе не была плоха.
Энею выпал туз козырный,
Про Рим он думать перестал
И, отхватив кусочек жирный,
В забавах время коротал.
Нисколько не боясь Юноны,
Заполучил Дидону в жены,
Мутил, как на селе солдат!
И то сказать - он был проворный,
Пригожий, ласковый, задорный,
Вдобавок острый, как булат.
Эней с Дидоною бесились,
Возились, точно с салом кот,
Как угорелые носились;
Хваталo у нее хлопот!
С ним поскакала на охоту
И задала себе работу,
Когда в провал загнал их гром.
Там было и темно и тесно.
Лишь черту лысому известно,
Что делали они вдвоем.
Недолго сказка говорится,
Еще быстрей - пером черкнуть.
Не так-то скоро всё творится,
Чтоб глазом не успеть моргнуть.
Анхизов сын гостил немало.
Совсем из головы пропало,
Куда послал его Зевес!
Два года в Карфагене прожил.
Никто б его не потревожил,
Да, говорят, вмешался бес.
С Олимпа вздумал ненароком
Юпитер поглядеть на нас.
Он Карфаген окинул оком,
А там - троянский мартопляс.
Весь мир затрясся, закачался -
Так рассердился, раскричался
При виде неслуха Зевес:
«Раздолье гадовому сыну!
Запрятался, как черт в трясину,
Как муха в патоку, залез!
Ко мне покличьте скорохода
Да припугните наперед:
Ведь у него такая мода -
В шинок сначала завернет.
Хочу гонца послать к Энею,
Бездельнику и ротозею.
Венера - вражья мать! - сама,
Как видно, сватает, колдует,
Вовсю Энейчика муштрует,
Чтоб он Дидону свел с ума».
Крест-накрест перевит ремнями,
Вбежал Меркурий впопыхах;
С него катился пот ручьями,
Нагайку он держал в руках;
Лядунка с бляхою гербовой
Болталась на груди суровой,
А сзади - сумка сухарей.
Снял войлочную шляпу в хате
И говорит: «Я здесь, мол, батя,
Приказывай лишь поскорей!»
«Спеши к воротам Карфагена, -
Сказал Зевес, - и разлучи
Шальную пару непременно!
Залег Эней, как пес в печи!
Ты передай наказ мой строгий,
Чтоб уносил оттуда ноги
И отправлялся строить Рим!
Пускай бежит, как от погони,
Забывши о своей Дидоне,
Не то разделаюсь я с ним».
Зевесу поклоняясь, Меркурий
Махнул без шапки за порог,
Влетел в конюшню, брови хмуря,
И мигом лошадей запрёг,
Заткнувши за пояс нагайку,
Уселся живо в таратайку,
Рванул с небес - и ну пылить!
Скрипит повозка расписная,
Храпит, брыкает коренная,
Бегут кобылки во всю прыть.
Эней тогда купался в браге
И, захмелев, на лавку лег;
Присниться не могло бедняге,
Что кару на себя навлек.
В ту пору подоспел Меркурий
И в горницу вломился бурей,
Энея с лавки как рванет:
«Изволь немедля убираться!
Не смей с Дидоной женихаться!
Зевес послал тебя в поход.
Ударился в питье да в пляски
И не опомнишься никак!
Дождешься от Зевеса встряски,
Тогда запляшешь и не так.
Еще в нем ярость не угасла.
Он из тебя повыжмет масло!
Не жди, пока приду опять.
Покинь Дидонину светелку
И убирайся втихомолку,
Не то - тебе несдобровать!»
Суров Олимпа был хозяин,
И, хвост поджавши, как щенок,
Эней затрясся, словно Каин.
Из носа вытек табачок.
Анхизов сын, боясь расплаты,
Поспешно выскочил из хаты.
Троянцам отдал он приказ:
«Когда наступят, мол, потемки,
Хватайте узелки, котомки
И - к морю, братцы, в добрый час!»
Эней собрал свои манатки,
Чтоб улизнуть, покуда цел,
Набил отрепьем две укладки
И на челны снести велел.
Задумал он дождаться ночи,
Когда сомкнет Дидона очи,
И, не простившись, тягу дать.
Энею свет немил казался,
Весь день жалел о ней, терзался,
А приходилось покидать.
Дидона всё на ус мотала,
Чтоб не остаться в дурах ей.
Она догадываться стала,
С чего невесел пан Эней.
За ним следила из-за печи
И, кожухом прикрывши плечи,
Притихла, будто хочет спать.
Эней подумал - задремала -
И непременно дал бы драла,
Дидона ж за чуприну хвать!
«Постой, нечистое отродье!
Не расквитались мы сполна.
Тебя при всем честном народе
Я придушила б, сатана!
За хлеб, за соль наместо платы
Ославишь ты меня, проклятый!
Небось насмешничать привык.
Пригрев за пазухой гадюку,
Себе я причинила муку.
Свинье постлала пуховик!
Стыдился бы на самом деле!
Без постолов пришел ко мне,
Сорочки не было на теле,
Гудело у тебя в мошне.
А шаровары?.. Только слава,
Что в шароварах был ты, право!
Штанины без мотни висят,
И те порвались, обносились,
Глядеть зазорно, так светились!
А свитка - из одних заплат.
Признайся, чем не угодила?
Знать, позабыл мое добро!
Иль поманила вражья сила?
Иль захотел рожна в ребро?»
С досады зарыдав, Дидона
Рванула косы исступленно,
Побагровела, словно рак.
Остервенилась. расшумелась,
Как будто белены объелась,
Облаяла Энея так:
«Поганый, скверный, гадкий, мерзкий,
Католик, висельник, блудник!
Бродяга, подлый, низкий, дерзкий,
Нахал, ворюга, еретик!
Покуда сердце не остыло,
Как дам тебе леща я в рыло!
Небось тебя ухватит черт.
Вцеплюсь в бесстыжие гляделки,
Чтоб ты забыл свои проделки,
Чтоб трясся, как зимою хорт.
Ступай же к сатане с рогами!
Чтоб дьявол всех побрал повес
С твоими сучьими сынами!
Приснись вам, голодранцам, бес!
Чтоб не горели, не болели, -
Чтоб начисто вы околели!
Чтоб ни единый человек
Не спасся от лихой напасти!
Чтоб разорвало вас на части!
Чтоб вы шатались целый век!»
Эней не дожидался схватки,
Знай пятился и - за порог.
Рысцой собачьей, без оглядки
Он припустил, как только мог.
К троянцам он примчался яро -
Быстрей, чем курохват с базара! -
И прыгнул опрометью в челн.
Весь потный, словно искупавшись,
«Гребите!» - крикнул, запыхавшись,
И вновь отдался воле волн.
Дидона словно ошалела,
Совсем не ела, не пила
Кручинилась, ревмя ревела,
Весь день метала и рвала.
Оторопев, устав от крика,
Кусала ногти горемыка, -
Знать, на нее нашел столбняк.
Присела молча на пороге:
Что делать? Подломились ноги,
Не держат бедную никак.
Она зовет на помощь Ганну,
Спеша Энея обличить,
Сердечную оплакать рану
И облегченье получить:
«Ганнуся, душка, рыбка, птичка,
Спаси меня, моя сестричка!
Сгубил несчастную Эней!
Как у него хватило духу
Меня покинуть, словно шлюху?
Не человек он, лютый змей!
Забыть его? Но сердцу силу
Такую негде почерпнуть!
Куда деваться мне? В могилу -
Один теперь остался путь.
Людьми и славой для Энея
Пренебрегла я, не жалея;
О боги, с ним забыла вас!
Ох, дайте мне напиться зелья,
Чтоб от любовного похмелья
Избавить сердце хоть на час!
Нигде не нахожу покою!
Не льются слезы из очей.
На белый свет гляжу с тоскою.
Светло лишь там, где мой Эней.
О Купидон, богов любимчик,
Зачем не взял тебя родимчик?
Жестокой тешишься игрой!
Нет, молодицы, нам защиты!
Все бабники, все волокиты -
С Энеем на один покрой!»
На участь горькую Дидона
В унынье сетовала так.
Не в силах возместить урона,
Ганнуся хлипала в кулак,
Тоскуя, слезы проливала
И рукавом их утирала,
Энея помогала клясть.
« Теперь оставь меня, сестрица, -
Вздохнув, промолвила царица, -
Дай мне нагореваться всласть».
Погоревавши, пострадавши,
Легла в хоромах на кровать;
Недолго думавши, гадавши,
С постели спрыгнула опять,
Нашла за печкою кресало
И пакли в пазуху наклала;
Босая вышла в огород.
Уже сгустилась тьма ночная,
Стояла тишина немая,
В домах крещеный спал народ.
Для зимних нужд на огороде
В скирду сложили очерет;
Хоть царской не под стать породе, -
В степи, однако, дров-то нет!
Сухой, горючий был, как порох, -
Держали на растопку ворох.
К нему Дидона подошла,
Взяла она кремень, огниво,
Достала паклю и на диво
Огонь раздула, разожгла.
Освободилась от одёжи,
Лохмотья кинула в костер,
Сама туда шагнула тоже,
Он к небу языки простер.
Покойницу закрыло пламя,
Рванулся черный дым клубами,
И повалил великий чад.
Энея, бедная, любила!
Из-за него себя сгубила,
Послала душу к черту в ад.
◊ Рейтинг рассчитывается на основе баллов, начисленных за последнюю неделю
◊ Баллы начисляются за:
⇒ посещение страниц, посвященных звезде
⇒ голосование за звезду
⇒ комментирование звезды
Биография, история жизни Котляревского Ивана Петровича
Котляревский Иван Петрович – украинский писатель.
Детство и юность
Иван Котляревский родился 29 августа (по новому стилю – 9 сентября) 1769 года в Полтаве. Его отец Петр Иванович, наследник благородного казацко-старшинного рода, был канцеляристом в полтавском городовом магистрате. Мать Параскева Лаврентьевна (в девичестве Жуковская) была дочерью сотенного казака из Решетиловки. Родной дедушка Ивана по материнской линии был дьяконом в Свято-Успенском соборе Полтавы.
В период с 1780 по 1789 годы Иван Котляревский был учеником Полтавской духовной семинарии. Уже тогда Иван проявлял склонность к литературе, сочиняя различные стихотворения. В кругу друзей за ним даже закрепилось прозвище Рифмач.
Жизненный путь. Работа и служба
После окончания семинарии в течение четырех лет Иван Котляревский работал канцеляристом. Затем с 1793 по 1796 годы он трудился домашним учителем детей сельских помещиков.
В 1796 году Иван Петрович отправился на военную службу. 1 апреля того года он стал кадетом Северского драгунского полка. 11 июля его произвели в аудиторы. В 1798 году это звание переименовали и Иван стал прапорщиком. 8 января 1799 года стал подпоручиком, 5 февраля того же года – поручиком.
В 1802 году Иван Котляревский был прикомандирован к инспектору Днестровской и Крымской инспекций генералу-от-кавалерии маркизу Дотишампу в качестве адъютанта. С 1806 по 1807 годы Иван был адъютантом барона Мейендорфа, командира 2-го корпуса войск, организованных для войны с турками. 12 апреля 1806 году Иван Котляревский стал штабс-капитаном.
В период 1806-1807 годов Иван Петрович принимал участие в Русско-турецкой войне. В 1808 году ушел в отставку. За свою верную службу был награжден орденом Святой Анны 3-й степени.
ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
В 1810 году Иван Котляревский стал надзирателем «Дома для воспитания детей бедных дворян». С 1816 по 1821 годы занимал должность директора Полтавского театра. С 1827 по 1835 годы был попечителем богоугодных заведений.
Литература
Страсть к литературе проявилась в Иване Котляревском еще в ранней юности. В семинарии юноша много писал, причем на малорусском языке, самостоятельно выпускал сатирический журнал «Полтавская муха». Именно в ту пору Иван начал складываться как настоящий писатель. В нем зародились такие черты, как любовь к хорошей поэзии, склонность к сатире и неплохое знание малорусского народа. Главное произведение Ивана Котляревского – «Енеида. На малороссійскій языкъ перелиціованная И. Котляревскимъ» или просто «Энеида». Этот текст – вольное переложение ирокомической поэмы «Виргилиева Энеида, вывороченная наизнанку» русского писателя Николая Осипова. «Энеида» Котляревского стала первым произведением на украинском литературном языке, получившим всероссийское признание.
Иван Петрович Котляревский был членом Харьковского Общества любителей красной словесности и членом Полтавской масонской ложи «Любовь к истине». В 1821 году писателя избрали почетным членом Петербуржского Свободного общества любителей российской словесности.
Личное
Единственной настоящей страстью Ивана Петровича была литература. Жениться и обзаводиться потомством писатель не пожелал.
Смерть
Смерть настигла Ивана Котляревского 29 октября (по новому стилю – 10 ноября) 1838 года. Тело писатели было похоронено на городском кладбище в Полтаве.
Иван Петрович Котляревский
Котляревский Иван Петрович (1769-1838), малороссийский писатель. Автор шуточных описаний жизни и быта различных слоев общества русского народа Малороссии. Основные сочинения: “Энеида” (1798), “Наталка Полтавка” (1819), “Солдат-чародей” (1819).
+ + +
Котляревский Иван Петрович (1769/1838) - украинский писатель. Писал пьесы, рассказывающие о жизни разных слоев украинского общества («Наталка-Полтавка», «Солдат-чародей», постановка 1819). Поэма «Эмеида» (опубликована в 1798) сочетает иронию и юмор.
Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. – Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 139.
Дом, где жил Иван Котляревский.
Котляревский Иван Петрович (29.8.1769 - 29.10.1838). Украинский писатель, автор «Энеиды», «Наталки Полтавки» и «Москаля Чаривника».
Родился в Полтаве . Отец - канцелярист в Полтавском городовом магистрате. Записан в службу в новороссийскую канцелярию в Кременчуге - 1779, воспитывался в «Словенской семинарии» в Полтаве (1782), служил в Полтавской дворянской опеке - 1793. Вступил в военную службу в Северский карабинерный полк - 1796, аудитор - 1796, прапорщик - 1798, штабс-капитан - 1806, состоял адъютантом при инспекторе кавалерии Днестровской и Крымской инспекций маркизе Дотишампе, а затем при начальнике 2 корпуса бароне Мейендорфе, находился в действующей армии в Молдавии и в 1807 перешел в Псковский драгунский полк, вышел в отставку в чине капитана - 1808, назначен надзирателем Полтавского дома воспитания бедных - 1810, по поручению кн. Лобанова-Ростовского в 1812 сформировал Полтавский конный полк Украинского казачьего войска, за деятельность по Полтавскому дому награжден чином майора - 1817, казначей и книгохранитель Полтавского отделения Библейского общества (1819-1830). Масон, член полтавской ложи декабриста М.Н. Новикова «Любовь к истине» (1818-1819). Член Вольного общества любителей российской словесности - 1821.
По показанию декабриста М.И. Муравьева-Апостола, член Малороссийского тайного общества. Следственный комитет оставил это без внимания.
Попечитель Полтавского богоугодного заведения с оставлением надзирателем дома воспитания бедных - 1827, в отставке - 31.1.1835. Умер в Полтаве.
ГАРФ, ф. 48, оп. 1, д. 28.
Использованы материалы с сайта Анны Самаль "Виртуальная энциклопедия декабристов" - http://decemb.hobby.ru/
Штаб-офицер и казак пеших полков Полтавского ополчения. 1812-1815 гг.
Котляревский Иван Петрович (29.08.1769-29. 10.1838), малороссийский писатель. Родился в Полтаве в семье мелкого чиновника. Учился в духовной семинарии в Полтаве. Был домашним учителем в помещичьих семьях. В 1794 начал писать поэму «Энеида», которая сразу же стала распространяться в списках. В 1796-1808 находился на военной службе, участвовал в русско-турецкой войне. В 1798 в Петербурге «Энеида» была издана без ведома автора с посвящением «любителям малороссийского слова», которые горячо приняли поэму. В 1809 Котляревский выпустил 3-е изд. «Энеиды» (ч. 1-4) с исправлениями и дополнениями. Для полтавского театра, директором которого он был, Котляревский сочинил пьесы «Наталка Полтавка» (опубл. 1838) и «Солдат-чародей» («Москаль-чарiвник», опубл. 1841). Эти пьесы, поставленные в 1819 при участии молодого М.С. Щепкина , положили начало новой малороссийской драматургии. Щепкин ставил их в Москве, Петербурге и др. городах. В своих общественно-политических взглядах Котляревский стоял на позициях умеренного просветительства. Был почетным членом Вольного общества любителей российской словесности в Петербурге.
«Энеида» Котляревского (полное изд. 1842), продолжавшая традиции старого малороссийского бурлеска и сатиры, а также русской травестированной поэмы XVIII в. («Вергилиева Энейда, вывороченная наизнанку» Н. Осипова), содержит реалистическую картину жизни разных слоев малороссийского общества 2-й пол. XVIII в. В образах троянцев, карфагенян, латинян поэт вывел малороссов с их бытом, языком и общественными отношениями. Эней и его соратники воспринимаются как образы запорожцев; сатирически обрисованные боги и цари - как малороссийские паны-помещики и чиновники. Поэма очаровывает веселостью и остроумием. Добродушная и лукавая ирония сквозит в описаниях снаряжения войск, развлечений, поверий и т. п. В обличительных тонах изображены картины ада и рая. Поэма проникнута любовью к народу, патриотическим чувством.
Значительным достижением реализма в малороссийской литературе н. XIX в. были пьесы Котляревского, особенно «Наталка Полтавка» с ее живыми образами, напряженным развитием действия, индивидуализированным языком персонажей. Сила пьесы - в связи с жизнью народа и народной поэзией. Она прочно вошла в репертуар малороссийских театров, особенно после того как Н. Лысенко сочинил музыку одноименной оперы (1889).
Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru
Памятник Ивану Котляревскому. Полтава.
Котляревский Иван Петрович (Котляревський Iван) (29.8(9.9).1769 - 29.10(10.11).1838) - украинский писатель и культурно-общественный деятель. Родился в Полтаве, в семье мелкого чиновника, учился в Полтавской духовной семинарии (1780-1789). В 1796-1808 - на военной службе. Выйдя в отставку, в 1810 году вернулся в Полтаву, занял должность надзирателя «Дома воспитания детей бедных дворян», проявил себя как педагог-гуманист и демократ. В 1812 сформировал казачий полк, отличившийся в боях против наполеоновских войск. В 1816-1821 - директор полтавского театра. С 1818 был связан с декабристскими кругами; в 1821 избран почетным членом Вольного общества любителей российской словесности. В 1798 в Петербурге вышла (без ведома автора) бурлескно-травестийная поэма Котляревского «Энеида» (ч. 1-3), ознаменовавшая целый этап в развитии новой украинской литературы. Полный текст «Энеиды» (ч. 1-6) увидел свет в 1842. Котляревский гротескно-сатирически изображает события на Украине, связанные с ликвидацией царизмом Запорожской Сечи и закрепощением крестьянства. Быт и нравы всех слоев украинского общества, характер украинского народа написаны в поэме так, что она стала своеобразной энциклопедией украинской народной жизни XVIII - начала XIV веков.
Оставался личностью неудобной для красных и желто-синих властей, захватывавших Малороссию после 1917 года. Он не вписывался ни в клише рабоче-крестьянского поэта, ни в образ «національно свідомого митця, просякнутого тваринною ненавистю до всього москальського».
«Основоположник» украинской литературы не носил кудлатую шапку, не пил сивуху, не отпускал моржовьих усов хвостами вниз, не рыдал над народной долей и не обзывал царя «кровопийцей», а императрицу - «сукой», как это однажды сделал . Кроме того, ему не посчастливилось родиться в крепостной крестьянской-семье, провалиться в прорубь, подобно Ларисе Косач («партийный» псевдоним - Леся ), а также насильно украинизировать самого себя, как это делал маленький русский мальчик-мутант Коля Фити-лев, постепенно превращаясь в литературного маньяка-самоубийцу Мыколу Хвылевого.
Более того, Иван Котляревский даже не подозревал, основоположником чего является! Будучи человеком веселым, энергичным и самоироничным, он прожил долгую, полную приключений жизнь малороссийского дворянина, театрала и любителя красивых женщин. Что же касается «Энеиды», с которой новая украинская литература якобы началась, то она была написана как бы между прочим, исключительно для развлечения, молодым кавалерийским офицером русской императорской армии и поначалу вообще не предназначалась к печати. Даже первое издание ее было… пиратское. Как, кстати, и второе. И только убедившись, что на его таланте успешно наживаются другие, Котляревский и сам решил себя издать.
Выдающийся поэт и идеолог малороссийства родился 9 сентября 1769 года в Полтаве. Он появился на свет в том же году, что и Бонапарт. Да и вообще время для Украины было поистине переломным. За пять лет до рождения Котляревского II ликвидировала гетманство, учредив вместо него Малороссийскую коллегию. За год до его рождения началась эпохальная русско-турецкая 1768-1774 гг., которая покончит с турецким влиянием в Причерноморье и превратит Дикое Поле, где кочевали только татары, в Новороссию - житницу империи.
Как раз в год рождения Котляревского крымский хан сходил в последний набег на Украину, А вскоре от самого Крымского ханства останется только воспоминание, что позволит автору «Энеиды» иронично заметить: «Як вернеться пан хан до Криму».. Естественно, капитан русской армии Котляревский, которому в зрелом возрасте пришлось участвовать в очередной войне с турками и лично покорять татарские племена, был уверен, что хан уже никогда не вернется.
Обычно украинские историки рисуют вторую половину XVIII столетия в мрачных тонах, акцентируя внимание на отмене Гетманщины и ликвидации Запорожской Сечи. А ведь та эпоха этими событиями не ограничивалась. Наоборот, это было перспективное оптимистичное время. Когда маленький Котляревский впервые увидел свет в Полтаве, граница с турками проходила через городок Балту, а с поляками - по Днепру. Очаков и Хаджибей (будущая Одесса) фигурировали на карте как турецкие крепости, а Черкассы и Канев - как пограничные пункты Речи Посполитой,
Благодаря победоносным войнам Екатерины II вся эта чересполосица буквально на глазах маленького Ивана уйдет в прошлое, оставшись в его поэме кратким упоминанием о поражениях польских конфедератов: «До лясу, як ляхи, метнулись». Впервые украинцы оказались в составе одного единоверного им государства, казачья верхушка облегчила права российского дворянства, а ее дети - возможность на равных войти в элиту Российской империи.
Как все-таки здорово, что под Полтавой победил именно Петр Первый и Семен Палей, а не Мазепа и Карл XII! Дом, в котором родился Котляревский, и сегодня стоит в Полтаве, Там теперь музей. На его сволоке (балке, поддерживающей потолок) сохранилась надпись: «Создался дом сей во имя отца и сына и святого духа. Аминь. Року 1705, месяца августа 1», Взглянув на нее, я подумал: вот оно - доказательство двуязычия в Украине! Предки Котляревского - полтавчане. Знаменитую осаду, когда город взяла в кольцо шведская армия, они провели внутри стен. Что было бы, возьми Полтаву шведы и гетман-перебежчик? Резня, пожар, экзекуция над полтавскими казаками и членами их семей - то же самое, что сделал Мазепа, взяв городок Веприк и истребив до последнего всех его жителей. Значит, погибли бы дед и бабка Котляревского - и не было бы ни «новой украинской литературы», ни ее основателя.
Появившись на свет благодаря Империи, Иван Петрович реализовался как литератор на почве тех новых идей и культурных связей, которые она несла. Котляревский учился в Полтавской семинарии, хотя и не закончил ее. Учили там почти так же, как при Гетманщине - пичкали латынью и римскими классиками. Детская травма, полученная из-за обязательной зубрежки «Энеиды» Вергилия, впоследствии обернется пародийной «Малороссийской Энеидой».
Но она так и осталась бы просто травмой, не вылившейся в творчество, если бы в семинарии не ввели новинку - французский язык, очень популярный тогда в высших кругах русского общества. Знание его и позволил Котляревскому познакомиться с европейскими литературами и… черпать из них. Еще одним посредником служила переводная и оригинальная русскоязычная литература, выходившая в Петербурге. За несколько лет до Котляревского пародию на «Энеиду» Вергилия написал поэт Осипов. Котляревский позаимствовал у него идею и размер для стихов. Но и Осипов не был первым. Задолго до него то же самое сделали в Италии поэт Лалли, а во Франции - Скаррон, написавшие свои «Травестийные Энеиды», Их имена ничего не говорят украинскому читателю. Но точно так же французу или итальянцу ничего не говорит имя Котляревского. Однако в своих литературах каждый из них занимает свое почетное место. Нужно только учесть, что Лалли и Скаррон написали свои произведения почти за полтора века до Котляревского. Именно на столько украинская культура отставала от европейской. Это не упрек и не издевка - просто констатация факта.
Первый биограф и один из наследников Котляревского Стеблин-Каминский оставил описание его домашней библиотеки: «Несколько латинских и французских авторов классической эпохи, а русские книги были большею частью переводные романы бывших тогда в ходу писателей». Котляревский любил читать готические «страшилки» английской писательницы Анн Редклиф с привидениями и таинственными замками. Были у него «Дон Кихот» Сервантеса и популярный тогда плутовской «Жильблаз» французского писателя Лесажа. На задней полке в потайном месте поэт держал те произведения, которые считались особенно неприличными - например «Похождения кавалера Фоблаза» Луве де Кувре. Это чуть ли не первое в европейской литературе произведение о приключениях… трансвестита. Его главный герой внешне очень похож на девушку. Переодевшись в женское платье, он «динамит» мужчин, но настоящую любовь крутит с женщинами. Если кто-то подумал о Котляревском плохо - пусть устыдится. Таким чтивом увлекалась вся , а наш классик старался не отставать от мировой моды. Когда на прилавках появились переводы Вальтера Скотта и Купера, они тоже попали в библиотеку Ивана Петровича.
Все эти книги Котляревский охотно давал приятелям. А некоторые использовал как источник для вдохновения. В Украине широко известна его пьеса «Москаль-чаривнык». В начале 90-х по ней даже сняли фильм с самой «широкомасштабной » украинской актрисой - Русланой Писанкой. Менее известно, что сюжет этой комедии Котляревский «одолжил» у французской оперетки «Солдат-маг», написанной в 1760 году.
Полтавская публика знала его как остроумного собеседника, мастерски рассказывающего неприличные истории. «Жил Котляревский очень скромно, любил бывать часто в обществах и у себя принимал маленький кружок гостей, - писал Стеблин-Каминский. - Когда же общество состояло больше из дам, он предпочитал, как поклонник прекрасного пола (до смерти остававшийся холостяком), занимать дам остроумными рассказами, прибаутками, анекдотами, которые у него лились рекою, и обыкновенно к концу сберегался такой анекдотец, от которого разбегались все слушательницы».
Котляревский потерял отца в двадцать лет. Учебу пришлось оставить. Некоторое время он служил в Полтавском магистрате, потом работал домашним зрителем в семьях богатых помещиков. На воспитаннице одного из них захотел жениться. Но тот не отдал девушку за бедного дворянина, у которого была только левада да несколько крепостных.
С горя будущий писатель подался в армию. Причем в довольно зрелом возрасте - в 27 лет он поступил рядовым в Северский карабинерский полк, потом перевелся в Псковский драгунский. Очень быстро сделал карьеру. Стал офицером. Героически поучаствовал в войне с турками в 1806 году. Брал Измаил. За опасную экспедицию в племя буджакских татар, которых убедил перейти в русское подданство, получил Орден Святой Анны ІІІ степени. В отставку вышел капитаном. Но военных привычек не бросил. Худощавый подтянутый Котляревский по праздникам, как и раньше, носил драгунский мундир и пользовался большим успехом у дам.
Во времена автора «Энеиды» Полтава была маленьким городком. Но настоящий ловелас найдет поживу везде. Со скуки Котляревский организовал в родном городе театр. Его актриса Преженковская стала любовницей писателя. Чтобы обратить ее внимание, были написаны пьески «Наталка Полтавка» и «Москаль-чаривнык». Об отношениях Котляревского с местной примадонной знала вся Полтава. Так что первый скандальный роман в истории украинской литературы закрутил тоже Иван Петрович. Но в Полтаве не было желтой прессы. Да и вообще никакой прессы не было, кроме… рукописного сатирического журнала. Поэтому подробности романа поглотила история.
Актрисой Котляревский не ограничился. В его доме была специальная комната для экономки. А свое имущество - дом стоимостью 6000 рублей - он завещал вдове унтер-офицера Матрене Веклечевой. Понятное дело, что просто так подобные подарки не делаются.
Политическое кредо Котляревского выражено фразой героини одной из его пьес: «Тепер чи москаль, чи наш - все одно: всі одного батька, царя білого діти». Ни в чем революционном он замечен не был. А вот пираты вызывали его искреннее раздражение. В отличие от остальных «украинских» писателей, произведения которых были никому не нужны, кроме полиции, Котляревский воевал не с самодержавием, а, говоря современным юридическим языком, с «несанкционированным использованием интеллектуальной собственности».
Первое издание его «Малороссийской Энеиды» тиснул в Петербурге в 1798 году земляк Ивана Петровича богатый помещик Максим Парпура, использовав рукопись, которая ходила по рукам. Котляревский не мог этому помешать, так как служил в армии и находился, вдалеке от столицы.
Пиратское издание Парпуры быстро разошлось. Он напечатал его повторение, способствуя популярности Котляревского и обворовывая его кошелек. Только в 1809 году, выйдя в отставку, поэт опубликовал собственное издание своего произведения, в котором помянул недобрым словом тех, кто «чужеє отдають в печать».
Такая же судьба выпала и драматическим произведениям Котляревского. Их ждала популярность и жадные до чужого добра пираты. В конце 1828 года писатель был даже вынужден обратиться к полтавскому полицмейстеру с требованием привлечь к ответственности содержателя театральной труппы Ивана Штейна, который, как писал Котляревский, «непозволительным образом получивши мою оперу и играя ее на театрах без моего позволения, лишает меня тех выгод, кои собственность моя могла бы мне доставлять». Обиженный автор настаивал, чтобы подлец Штейн ни «Наталку Полтавку», ни любое другое произведение Котляревского не играл, требуя «не выпускать его, Штейна, из Полтавы, покуда не разочтется со мною за представления в разных городах моей оперы около десяти лет».
Чтобы иметь средства к существованию самый популярный украинский писатель вынужден был служить попечителем богоугодного заведения, где содержались местные сумасшедшие и инвалиды. Российская казна спасла выдающегося малоросса от голодной смерти. И только после смерти Котляревского силой записали в украинцы, подделав даже название его самого известного произведения, которое в оригинале звучало так: «Малороссийская Энеида».
Общественный деятель, украинский писатель, первый классик новой украинской драматургии и «отец новой украинской литературы», автор поэмы «Энеида» и пьесы «Наталка-Полтавка», ознаменовавших начало становления украинского литературного языка.
В конце XVIII в. в Европе распространилось новое направление в литературе и культуре, когда ученые и филологи стали интересоваться народным языком и фольклором, исследовать свое прошлое. Этот литературный Ренессанс докатился и до Российской империи, где началась, в частности, эпоха украинского национального возрождения. К этому времени взгляд на язык простого народа как «подлый» и недостойный внимания явно устарел. Оживление украинской национальной литературы совпало с творчеством выдающегося украинского писателя Ивана Котляревского.
Иван Петрович Котляревский родился в Полтаве, в семье мелкого чиновника-канцеляриста, которому со временем было «пожаловано» дворянское звание. Детство Ивана проходило в бедности: нередко приходилось есть один лишь хлеб и ходить босиком. Но живая и веселая натура мальчика помогала ему переносить лишения. С 1780 г. маленький Иван учился в Полтавской семинарии. Особенно старательно и упорно он осваивал гуманитарные дисциплины: стихосложение, риторику, философию и языки - латынь, греческий, французский и немецкий. С огромным интересом знакомился с произведениями античных авторов - Горация, Овидия, Вергилия, которых охотно переводил на украинский язык. Один из его одноклассников вспоминал, что Котляревский, учась в семинарии, «имел страсть к стихосложению и умел к любому слову ловко подобрать рифмы - остроумные и удачные, за что товарищи прозвали его рифмачом».
Смолоду Иван интересовался украинской этнографией - собирал народные песни, поговорки, сказки. Слушая фольклорные произведения, он хорошо освоил родной язык. В 1789 г., после смерти отца, 20-летним юношей Котляревский на последнем году обучения оставил семинарию и начал служить: сначала - чиновником в полтавских канцеляриях, затем - домашним учителем в семьях помещиков. Как вспоминали его друзья, «в этот период своей жизни он бывал на народных собраниях и играх и сам, переодевшись в народную одежду, принимал участие в них; очень внимательно вслушивался в народный язык, записывал песни и слова, изучал характер, обычаи, обряды, верования, предания украинцев, готовя себя к будущему труду». Именно во время учительства, с 1794 до 1796 г., протекала творческая работа писателя над первыми частями знаменитой «Энеиды».
В 1796-1808 гг. Котляревский находился на военной службе. В составе Северского полка, сформированного из украинских казаков, принимал участие в русско-турецкой войне, отличившись под Бендерами и Измаилом. За отвагу и храбрость Котляревского наградили орденом Св. Анны IV ст.
В 1808 г. в чине капитана он ушел в отставку и начал служить в Петербурге, однако через два года вернулся на родину. С 1810 г. и до конца жизни Котляревский жил в Полтаве, работая надзирателем Дома для воспитания детей бедных дворян - учебно-воспитательного учреждения, действующего по программе гимназии. Во время Отечественной войны 1812 г. он, как отставной офицер, принял участие в формировании 5-й казачьего конного полка и добровольных народных дружин.
Однако вскоре любовь к драматургии и театру победила и бывший военный и чиновник избрал занятие по призванию - стал одним из основателей и директором (в 1818-1821 гг.) Полтавского театра. Вместе с театром Котляревский гастролировал в Чернигове и других украинских городах. В 1819 г. для своей труппы он написал пьесы «Наталка-Полтавка» и «Москаль-чародей» (изданные в 1838 и 1841 гг.), имевшие значительный успех у публики и ознаменовавшие рождение новой украинской драматургии.
Общественность высоко оценила произведения Котляревского, наиболее известным из которых стала «Энеида». В 1818 г. его за заслуги в области литературы избрали членом «Товарищества любителей изящной словесности», в 1821 г. - почетным членом «Вольного общества любителей российской словесности».
С 1827 г. Котляревский был попечителем «богоугодных заведений» Полтавы и зарекомендовал себя как талантливый педагог и организатор образовательного процесса, внимательно относившийся к своим подопечным, облегчая их нелегкую жизнь.
В 1835 г., в почтенном возрасте, Котляревский вышел в отставку, однако не порвал с культурной жизнью. К нему постоянно обращались за поддержкой и советом представители разных слоев населения и каждому он пытался помочь. Поэтому с огромной печалью жители Полтавы встретили известие о его смерти 10 ноября 1838 г. Похоронен славный украинский поэт и драматург в родном городе.
Самым известным произведением и делом всей творческой жизни Котляревского стала поэма «Энеида». Вначале он не собирался публиковать её, текст распространялся среди читателей в рукописях. В 1798 г. три первые части поэмы издал в Петербурге один из любителей украинского слова - богатый конотопский помещик и столичный издатель М. Парпура. В 1808 и 1809 гг. «Вергилиеву Энеиду» Котляревского переиздал россиянин И. Глазунов. Эти публикации, осуществленные без согласия автора, вышли со значительными огрехами и не могли удовлетворить Котляревского. В 1810 г. он издает в Петербурге собственноручно отредактированную незавершенную «Энеиду». Поэма была дописана в 1821 г., однако её полный текст был напечатан уже после смерти Котляревского - в 1842 г,
Создание «Энеиды» стало эпохальным явлением украинской культуры и значительным событием в духовной жизни украинского народа. Это юмористический перевод одноименной героической поэмы древнеримского поэта Вергилия, в которой воспеваются подвиги троянцев, освящаются власть и благородное происхождение римских императоров от царевича Трои - Энея. С произведением Вергилия Котляревский познакомился еще в семинарии, когда читал поэму на латыни. Хорошо известна ему была и травести М. Осинова и О. Котельницкого «Вергилиева Энеида, вывороченная наизнанку».
Свое произведение, в котором продолжились традиции старинного украинского бурлеска, Котляревский написал на украинском народном языке. Используя сюжетную мифологическую канву поэмы Вергилия и имена главных героев, он «вывернул наизнанку» патетическую поэму и гротескно изобразил картину жизни и быта украинского общества XVIII в. Величественная вергилиева эпопея под пером Котляревского превратилась в веселый рассказ и стала первой энциклопедией украинской этнографии, в которой подробно описаны развлечения, бытовые предметы, блюда национальной кухни, одежда, народные обычаи.
В поэме Вергилия все решают боги, которым подвластны судьбы героев - пассивных, безвольных «игрушек» в их руках. У Котляревского в образах троянцев, латинян, карфагенян, сицилианцев и «вершителей судеб» богов - представители разных слоев украинского общества. В поле зрения писателя и помещики с их презрением к простому крестьянству; продажное, бюрократичное и взяточническое чиновничество; судьи-хапуги, попы и купцы, которые «тільки грошики лупили і одбирали хабарі». По мнению автора поэмы, их место - в аду, где черти их «залізним пруттям підганяли».
Олимп у Котляревского напоминает департаменты и министерства с их чванливыми начальниками, самодурством и безразличием к жизни простых людей. Вместе со своими героями поэт насмехается над такими «богами», развенчивая их «святость».
Автор «Энеиды» любит и уважает свой народ, гордится его героическим прошлым. Троянцы - веселые и остроумные люди, способные преодолеть любые трудности ради своей Отчизны: «Там лицар всякий парубійко». Этим они напоминают запорожцев, образы которых еще были свежи в народной памяти. В условиях самодержавного строя такая авторская концепция звучала слишком смело.
«Энеида» стала трудом всей жизни Котляревского, который начал писать её в молодости и завершил на склоне лет. Это отразилось и на звучании сатиры в поэме: от грубоватого шаржа-бурлеска в первых частях до спокойных романтических тонов в конце.
Поэма, над которой Котляревский работал почти три десятилетия, стала эпохальным по своему общественному и художественному значению явлением в духовной жизни украинского народа, определила смысловое направление и форму нашей литературы. Из сравнительно небольшого по объему творческого наследия Котляревского развилось мощное движение украинского национального возрождения.
Писатель В. Короленко так характеризировал творчество Котляревского: «Он сделал украинский язык, до этого считавшийся местным диалектом, литературным. С его легкой руки он зазвучал так громко, что звуки его разнеслись по всей России».
И действительно, Котляревский отважно встал на защиту «подлого языка» (как называли украинский язык русские чиновники), надев на него венец «высокого стиля» и нарушив указ Петра I от 1720 г. о запрете печатать книги на украинском языке как «холопском» и «мужицком». До Котляревского большинство украинской интеллигенции считало, что украинский язык, как «высокий,» язык литературы и науки, умер вместе с казачеством, а простой народ с его языком во внимание не принимался. Неудивительно, что большинство украинских писательских сил ушло в русскую литературу: В. Рубан, Богданович, В. Капнист, В. Нарижный, Н. Гоголь. Некоторые писатели становились «двуязычными» и выпускали целые тома произведений на русском языке: Г. Квитка, Е. Гребинка, Т. Шевченко.
В те времена высмеивать украинцев и рассказывать «хохлацкие» анекдоты об украинской неуклюжести и галушках с варениками было модно. Живой отголосок этого присутствует даже в ранних произведениях Н. Гоголя. Обычными были и насмешки над украинским языком. И в этой атмосфере вдруг появляется «Энеида», над которой хохочут не только вся Украина, а и читающая Россия. Мало кто понял, что это - вполне серьезное произведение. Последователи Котляревского прежде всего переняли шуточный тон «Энеиды» и были убеждены, что украинский язык только для этого и пригоден, ибо он - всего лишь диалект, крестьянское наречие. На это очень сетовал позже П. Кулиш: «под хохотом над «Энеидой» чуть не погребли мои земляки свое новорожденное слово».
Котляревский не остановился на поэме и в 1805 г. написал на украинском языке уже произведение «серьезного» содержания - «Оду на Новый год к князю Куракину». А в пьесах «Наталка-Полтавка» и «Москаль-чародей» автор высмеял господствовавший в те времена суржик, на котором в Украине говорили средние и высшие слои населения, постепенно русифицируясь. Вот почему 1798 г., год появления «Энеиды», считается поворотной исторической датой в истории развития украинского литературного языка, как бы её «краеугольным камнем».
Творчество Котляревского стало образцом для многих украинских поэтов и писателей. Образы его произведений живут в графике, живописи, музыке, мультипликации. На сцене Национального украинского академического драматического театра им. И. Франко уже много лет с неизменным успехом идет бурлеск-опера «Энеида».
Уважая вклад Ивана Котляревского в украинскую культуру, в 1903 г. в Полтаве ему установили памятник, а в 1952 г. там был основан литературно-мемориальный музей.