Л.Н. Андреев и его «Иуда Искариот

Иисуса Христа много раз предупреждали, что нужно остерегаться Иуды из Кариота. Рассказывали, что он бросил жену в бедности, а то, что детей у него не было, еще раз говорило о том, что Иуда — дурной человек, так как Бог не хочет от него потомства.

У Иуды «досадно-жидкий и неприятный для слуха» голос, череп «точно разрубленный с затылка двойным ударом меча и вновь составленный, он явственно делился на четыре части и внушал недоверие и даже тревогу… Двоилось также и лицо Иуды»: один его глаз — живой и хитрый, второй — слепой, неподвижный. Ученики Христа относятся к Иуде с брезгливостью. По словам Иуды, каждый человек совершает в жизни преступление или дурной поступок; «хорошими же людьми называются те, которые умеют скрывать свои дела и мысли; но если такого человека обнять, приласкать и выспросить хорошенько, то из него потечет, как гной из проколотой раны, всякая неправда, мерзость и ложь».

Христос поручает Иуде вести хозяйственные расходы — собирать пожертвования и прочее. Перед селением, куда направляются Христос и ученики, Иуда уверяет, что его жители дурно истолкуют учение после ухода Христа, пророчит беду. Фома, чтобы проверить предчувствие Иуды, возвращается в селение и убеждается в его правоте. Жители другой деревни встречают Христа враждебно. Иуда спасает Иисуса, отвлекая внимание на себя шутовскими выкриками, угрозами, мольбами. Но Иисус ни разу не хвалит Иуду.

Во время одной из остановок ученики состязаются в силе (бросают с горы тяжелые камни). Самым сильным кажется Петр, но Иуда побеждает его.

Иуда крадет несколько динариев, Фома придает дело огласке. Иисус же говорит, что Иуда может брать денег, сколько он хочет, никому не говоря и ни с кем не советуясь. Иуда рассказывает Фоме, что отдал деньги голодной блуднице.

Петр и Иоанн по очереди спрашивают у Иуды, кто из них будет первым возле Христа в царствии небесном. Каждому из них Иуда льстит, но, когда Петр и Иоанн вместе задают Иуде тот же вопрос, Иуда отвечает, что первым возле Иисуса будет он.

Иуда отправляется к первосвященнику Анне. Тот не хочет трогать Иисуса, боясь заступничества учеников и верующих. Иуда несколько раз посещает Анну, прежде чем убеждает его в необходимости арестовать Христа. Иуда долго и мелочно торгуется, потом соглашается на вознаграждение в 30 сребреников.

В последние дни жизни Иисуса Иуда окружает его трогательной лаской и заботой: передает через женщин цветы, сажает на колени Иисусу детей, покупает дорогое вино, просит учеников, чтобы те берегли Иисуса, достает два меча.

Иисус вступает в Иерусалим, он предчувствует недоброе. В Гефсиманском саду Иуда просит Иисуса приказать ему остаться, не идти предавать его. Появляются стражники, Иуда предает Христа целованием. Ученики даже не пытаются вступиться за учителя и бегут. Петр трижды отрекается от Иисуса. Иуда идет за Христом, но до самой казни не видит ни одного из учеников. Все называют Иуду предателем. Иуда приходит на суд Пилата. Просит Фому отбить Христа, но Фома не способен на это, он доверяет «праведному суду». Единственный, кто понял про Иисуса все, — Пилат, но он бессилен совладать с толпой, требующей казни, и публично умывает руки.

Иуда следует за Христом на Голгофу. Он надеется, что все «поймут» и Христос не будет распят. После распятия Иуда заявляет, что предал невинного, значит, предал синедрион «позорной смерти, которая не кончится вовеки». Ученики Христа сидят и ждут «вторжения стражи и, быть может, новых казней». Иуда упрекает учеников в предательстве, они проклинают его. Он заявляет: «Кто любит, тот не спрашивает, что делать!.. Жертва — это страдания для одного и позор для всех… Вы на себя взяли весь грех… Вы скоро будете целовать крест, на котором вы распяли Христа!.. Разве он запретил вам умирать? Почему же вы живы, когда он мертв?.. Что такое сама правда в устах предателей? Разве не ложью становится она 7 » Иуда идет вслед Христу, зовет всех за собой. Петр собирается за ним, но остальные удерживают его. Петр плачет, не зная, куда ему идти.

На горе Иуда останавливается, просит Христа встретить его ласково, уверяет, что ради любви к Иисусу готов идти в ад. Он вешает веревку над обрывом, чтобы, если она оборвется, разбиться о камни. Утром приходят люди, вынимают Иуду из петли и бросают его в овраг, «куда бросали дохлых лошадей, кошек и другую падаль».

Среди учеников Христа, таких открытых, понятных с первого взгляда, Иуда из Кариота выделяется не только дурной славой, но и двойственностью облика: лицо его как будто сшито из двух половинок. Одна сторона лица – беспрерывно подвижная, усеянная морщинами, с черным острым глазом, другая – мертвенно гладкая и кажущаяся несоразмерно большой от широко открытого, незрячего, затянутого бельмом ока.

Когда он появился – никто из апостолов не заметил. Что заставило Иисуса приблизить его к себе и что влечет к Учителю этого Иуду – также вопросы без ответов. Петр, Иоанн, Фома смотрят – и не в силах постичь эту близость красоты и безобразия, кротости и порока – близость восседающих рядом за столом Христа и Иуды.

Много раз спрашивали апостолы Иуду о том, что понуждает его совершать худые поступки, тот с усмешкой ответствует: каждый человек хоть однажды согрешил. Слова Иуды почти похожи на то, что говорит им Христос: никто никого не вправе осуждать. И верные Учителю апостолы смиряют свой гнев на Иуду: “Это ничего, что ты столь безобразен. В наши рыбацкие сети попадаются и не такие уродины!”

“Скажи, Иуда, а твой отец был хорошим человеком?” – “А кто был мой отец? Тот, кто сек меня розгой? Или дьявол, козел, петух? Разве может Иуда знать всех, с кем делила ложе его мать?”

Ответ Иуды потрясает апостолов: кто ославливает своих родителей, обречен погибели! “Скажи, а мы – хорошие люди?” – “Ах, искушают бедного Иуду, обижают Иуду!” – кривляется рыжий человек из Кариота.

В одном селении их обвиняют в краже козленка, зная, что с ними ходит Иуда. В другой деревне после проповеди Христа хотели побить Его и учеников камнями; Иуда бросился на толпу, крича, что Учитель вовсе не одержим бесом, что Он – просто обманщик, любящий деньги, такой же, как и он, Иуда, – и толпа смирилась: “Недостойны эти пришельцы умереть от руки честного!”

Иисус покидает селение в гневе, удаляясь от него большими шагами; ученики шествуют за Ним на почтительном расстоянии, кляня Иуду. “Теперь я верю, что отец твой – дьявол”, – бросает ему в лицо Фома. Глупцы! Он им спас жизнь, а они еще раз его не оценили…

Как-то на привале апостолы вздумали развлечься: мерясь силою, они поднимают с земли камни – кто больший? – и швыряют в пропасть. Иуда поднимает самый тяжелый обломок скалы. Лицо его сияет торжеством: теперь всем ясно, что он, Иуда, – самый сильный, самый прекрасный, лучший из двенадцати. “Господи, – молит Христа Петр, – я не хочу, чтобы сильнейшим был Иуда. Помоги мне его одолеть!” – “А кто поможет Искариоту?” – с печалью ответствует Иисус.

Иуда, назначенный Христом хранить все их сбережения, утаивает несколько монет – это открывается. Ученики в негодовании. Иуда приведен к Христу – и Тот вновь вступается за него: “Никто не должен считать, сколько денег присвоил наш брат. Такие упреки обижают его”. Вечером за ужином Иуда весел, но радует его не столько примирение с апостолами, сколько то, что Учитель опять выделил его из общего ряда: “Как же не быть веселым человеку, которого сегодня столько целовали за кражу? Если б я не украл – разве узнал бы Иоанн, что такое любовь к ближнему? Разве не весело быть крюком, на котором один развешивает для просушки отсыревшую добродетель, а другой – ум, потраченный молью?”

Приближаются скорбные последние дни Христа. Петр и Иоанн ведут спор, кто из них более достоин в Царствии Небесном сидеть одесную Учителя – хитрый Иуда каждому указывает на его первенство. А потом на вопрос, как он все-таки думает по совести, с гордостью отвечает: “Конечно, я!” Наутро он идет к первосвященнику Анне, предлагая предать суду Назорея. Анна прекрасно осведомлен о репутации Иуды и гонит его прочь несколько дней подряд; но, опасаясь бунта и вмешательства римских властей, с презрением предлагает Иуде за жизнь Учителя тридцать сребреников. Иуда возмущен: “Вы не понимаете, что вам продают! Он добр, он исцеляет больных, он любим бедняками! Эта цена – выходит, что за каплю крови вы даете всего пол-обола, за каплю пота – четверть обола… А Его крики? А стоны? А сердце, уста, глаза? Вы меня хотите ограбить!” – “Тогда ты не получишь ничего”. Услышав столь неожиданный отказ, Иуда преображается: он никому не должен уступить права на жизнь Христа, а ведь наверняка найдется негодяй, готовый Его предать за обол или два…

Лаской окружает Иуда Того, Кого предал, в последние часы. Ласков и услужлив он и с апостолами: ничто не должно помешать замыслу, благодаря которому имя Иуды навсегда будет в памяти людей называться вместе с именем Иисуса! В Гефсиманском саду он целует Христа с такой мучительной нежностью и тоской, что, будь Иисус цветком, ни капли росы не упало б с Его лепестков, не колыхнулся бы он на тонком стебле от поцелуя Иуды. Шаг за шагом идет Иуда по стопам Христа, не веря глазам, когда Его бьют, осуждают, ведут на Голгофу. Сгущается ночь… Что такое ночь? Восходит солнце… Что такое солнце? Никто не кричит: “Осанна!” Никто не защитил Христа с оружием, хотя он, Иуда, украл у римских солдат два меча и принес их этим “верным ученикам”! Он один – до конца, до последнего вздоха – с Иисусом! Осуществляются ужас его и мечта. Искариот поднимается с колен у подножия Голгофского креста. Кто вырвет победу из его рук? Пусть все народы, все грядущие поколения притекут в эту минуту сюда – они обнаружат лишь позорный столб и мертвое тело.

Иуда смотрит на землю. Какая она вдруг маленькая стала под его стопами! Не идет больше время само по себе, ни спереди, ни сзади, но, послушное, движется всей своей громадой лишь вместе с Иудой, с его шагами по этой маленькой земле.

Он идет в синедрион и бросает им в лицо, как властелин: “Я обманул вас! Он был невинен и чист! Вы убили безгрешного! Не Его предал Иуда, а вас, предал вечному позору!”

В этот день Иуда вещает как пророк, чего не смеют трусливые апостолы: “Я видел сегодня солнце – оно смотрело на землю с ужасом, вопрошая: „Где же здесь люди?“ Скорпионы, звери, камни – все вторили этому вопросу. Если сказать морю и горам, во сколько люди оценили Иисуса, они сойдут со своих мест и обрушатся на головы ваши!..”

“Кто из вас, – обращается Искариот к апостолам, – пойдет со мною к Иисусу? Вы боитесь! Вы говорите, что на то была Его воля? Вы объясняете свое малодушие тем, что Он велел вам нести по земле Свое слово? Но кто поверит Его слову в ваших трусливых и неверных устах?”

Иуда “поднимается на гору и затягивает петлю на шее своей у всего мира на виду, довершая задуманное. По всему свету разлетается весть об Иуде-предателе. Не быстрее и не тише, но вместе со временем продолжает лететь эта весть…”

(No Ratings Yet)

Краткое содержание повести Андреева “Иуда Искариот”

Другие сочинения по теме:

Загадка рассказа Леонида Андреева “Иуда Искариот”. Компания молодых людей возвращалась домой с вечеринки. Шли вдоль железнодорожных путей. Вдруг отставший от...
Сашка – герой “рождественского рассказа” Андреева – обладал непокорной и смелой душой, не мог спокойно отнестись ко злу и мстил...
Собака всю жизнь копит злобу на мир, где ее обижают и люди, и другие собаки. Зимой она находит пустующую дачу,...
Как муравей – песчинка к песчинке – строил отец Василий свою жизнь: женился, стал священником, произвел на свет сына и...
Парикмахерская Осипа Абрамовича, в которой жил и работал Петька, располагалась возле квартала, заполненного “домами дешевого разврата”. В грязном, полном мух...
Они собирались три раза в неделю, чтобы сыграть в карточную игру “винт”. Воскресенья оставляли “на долю всяких случайностей” – приходу...
Городовой Иван Акидиныч Бергамотов уже много лет занимал пост на Пушкарной улице губернского города Орла. В участке он значился как...
I Сергей Петрович был студентом третьего курса естественного факультета. Родом он был из Смоленска, где до сих пор жили его...
На протяжении всего действия на сцене находятся Некто в сером и второй безымянный персонаж, молчаливо стоящий в дальнем углу. В...
Старый, тучный, измученный болезнями человек сидит в чужом доме, в чужой спальне, в чужом кресле и с недоумением рассматривает свое...

Данное произведение, конечно, невозможно полностью прочувствовать, прочитав лишь его краткое содержание. «Иуда Искариот» - это художественное изложение одного из самых известных библейских преданий, созданное талантливым писателем Леонидом Андреевым.

Образ Иуды как ключевой в произведении Л.Андреева

Вокруг личности Иуды из Кариота практически постоянно витают дурные слухи, его считают одним из тех людей, от которых лучше всего держаться подальше. Последователи Иисуса Христа постоянно предупреждают Мессию об этом. Иуда покинул свою супругу в бедности, никогда у этого человека не было детей - Бог, говорили, видел его тёмную душу и не желал, чтобы такой человек оставил в мире наследников.

Картину дополняет внешний облик Иуды. Неприятный, «досадно-жидкий» голос; лицо, точно сшитое из двух половинок. Одна - находящаяся в постоянном движении, усеянная множеством морщин, с острым чёрным глазом, и вторая, отличающаяся мертвенной гладкостью и отпугивающая взор широким, открытым, затянутым бельмом оком. Даже внешность этого человека вселяла в окружающих недоверие, ощущение тревоги.

Взаимоотношения Иуды и других учеников Христа

Продолжается повесть, а значит, движется вперёд и наше краткое содержание. «Иуда Искариот» - история, которую невозможно представить себе без описания отношения к главному герою других учеников Христа. В их отношении доминирует некая брезгливость. Пётр приравнивает его к осьминогу, а расположение учеников к Иуде является исключительно напускным. Сам же Иуда постоянно злословит. Он утверждает, что абсолютно каждый человек совершает за свою жизнь преступление или, как минимум, один дурной поступок, а люди, которых называют хорошими, просто умело скрывают свои помыслы и действия. Когда Иуду спрашивают о его родителях, он отвечает, что его отец - козёл или Сатана. Тем не менее, Иуда утверждает, что искренне, всем сердцем любит Христа. Со временем что-то, отдалённо напоминающее дружеские отношения, появляется между ним и Фомой. У последнего личность Иуды вызывает сильнейшее любопытство.

Некоторые важные эпизоды

Всё новые и новые события показывают читателю, насколько различаются между собой характеры действующих лиц. Увидеть это можно, даже прочитав краткое содержание. «Иуда Искариот» приводит нас к тому моменту, когда Иисус доверяет Иуде заправлять хозяйственными делами, собирать пожертвования и т.д. Всякий раз, когда Иисус со своими учениками направляется в очередное селение, Иуда поносит местных жителей и уверяет, что случится беда, что люди после ухода Христа неверно истолкуют все его слова. Как-то раз Фома интереса ради решает проверить правдивость предсказания Иуды. Он возвращается в поселение и убеждается в правоте Искариота. На следующий раз обитатели деревни встретили Христа с враждебностью, даже вознамерились побить учеников камнями. Иуда спас Иисуса, переключив внимание толпы на себя шутовскими криками, мольбами и угрозами. Однако Мессия ни разу не хвалит своего ученика.

Есть ещё несколько моментов, которые стоит включить в краткое содержание. "Иуда Искариот" - произведение, которое становится по-настоящему живым и позволяет полностью окунуться в атмосферу событий. К примеру, очень ярко Андреев изображает соревнование в силе, которое ученики Христа устроили во время одной из остановок. Суть состязания заключалась в том, чтобы бросать тяжёлые камни вниз с горы. Наиболее сильным признают Петра, но тут появляется Иуда и забирает лавры победителя себе.

Пока длится беседа в доме Лазаря, Иуда стоит в дверях и пристально глядит на Иисуса. Матфей произносит слова из Писания и требует, чтобы тот отошёл в сторону. Иисус же встаёт со своего места и направляется прямо к Иуде, будто желая ему что-то сказать, - но уходит мимо в широкую открытую дверь.

Иуда крадёт несколько динариев. Фома рассказывает об этом остальным, и ученики упрекают Искариота в совершённой краже. Иисус же, напротив, говорит, что не существует ни своего, ни чужого, а потому Иуда может не стесняться в средствах, если на то есть нужда. Позже Фоме Иуда рассказывает, что сворованные деньги отдал блуднице, два дня, так как была с ним.

Иуда принимает решение предать своего учителя

Иоанн и Пётр по очереди вопрошают у Иуды, кто из них, по его мнению, будет первым в Царствии Небесном возле Иисуса. По отдельности Искариот льстит обоим, однако, когда ученики задают ему тот же вопрос одновременно, Иуда отвечает, что первым возле Иисуса будет не кто иной, как он сам.

Множество других моментов красочно и эмоционально насыщенно смог описать «Иуда Искариот», краткое содержание которого сегодня является темой нашей беседы, постепенно приближается к кульминации. Главный герой направляется к первосвященнику Анне. Анна встречает гостя сурово, отказывается брать Иисуса, опасаясь заступничества верующих и учеников. Искариот вынужден несколько раз посетить первосвященника, чтобы убедить того в необходимости предать Христа. Когда речь заходит о цене, Иуда долго и мелочно торгуется и в итоге соглашается на сумму в тридцать серебряников.

В течение последних дней жизни Иисуса предатель окружает Христа трогательной лаской и заботой. Он предугадывает любые желания учителя, приносит ему и передаёт через женщин красивые цветы, сажает маленьких детей на колени к Иисусу, покупает дорогое вино, заводит разговор о милой сердцу Христа Галилее. Кроме того, Иуда предупреждает других учеников о необходимости беречь учителя и добывает для этой цели два меча.

Как ведут себя ученики, когда Иисуса схватили стражники

Наконец, Иисус входит в Иерусалим. Он уже предчувствует беду и говорит о предательстве. Ночью в Иуда просит, чтобы Иисус приказал ему остаться, не идти и не предавать его. В ответ учитель молчит. Появляются стражники. Иуда предаёт Христа целованием. Ученики стоят, словно «кучка перепуганных ягнят», они бегут в страхе, даже не пытаясь вступиться за учителя. Пётр спустя несколько часов трижды отрекается от Христа. Иуда же следует по пятам за Иисусом, но до самого момента казни не видит поблизости никого из учеников. С презрением, страхом и ненавистью все называют Искариота предателем. Иуда появляется на суде Пилата и встречает там Фому. Искариот просит отбить Иисуса, однако Фома настолько напуган, что не способен решительно действовать, он чересчур доверяет «праведному суду». Иуда осознаёт, что единственным человеком, который понял Христа, является Пилат, но тот бессилен против настаивающей на распятии толпы и публично умывает руки.

За Иисусом Иуда следует до самой Голгофы. До самого последнего момента он верит в то, что люди одумаются, и учитель не будет распят.

После распятия

После казни Иуда предстал перед синедрионом. Каиафа и Анна дают ему ещё денег и пытаются выставить прочь. Иуда говорит, что предал невиновного, а следовательно, предал весь синедрион «позорной смерти, что не кончится вовеки». Горстями Искариот бросает деньги в лица судьям. Ученики Христа в этот момент пребывают в грустном молчании и опасаются, что стражники придут за ними. Иуда приходит и к ним, упрекает последователей Иисуса в предательстве. Те же, в свою очередь, проклинают его.

Иуда говорит ученикам, что собирается идти вслед за Иисусом и зовёт их присоединиться. Пётр порывается последовать за Искариотом, но остальные удерживают его. Пётр в растерянности плачет, не зная, куда ему всё-таки идти.

Высоко над Иерусалимом, стоя на горе, Иуда останавливается и обращается к Христу с речью, в которой просит учителя не сердиться и отмечает, что чудовищно устал. Искариот говорит, что ради своей любви к Христу готов отправиться даже в ад. Он вешает над обрывом верёвку, чтобы, если она не выдержит, разбиться о камни, что внизу. Утром появляются люди, вытаскивают Иуду из петли и бросают тело в овраг.

Итоги

«Иуда Искариот», содержание которого было представлено в этой статье, - это смелая и нетрадиционная трактовка евангельской истории. Отрицательное отношение Андреева к христианству наложило отпечаток на произведение в целом, однако именно это позволило ему сделать своё творение настолько мощным в психологическом плане. В произведении любовь и вера одиннадцати учеников являются всего лишь платой за право на вход в царство небесное после смерти и за место подле Христа. Апостолы концентрируются на самосозерцании и самосовершенствовании, в то время как сам Иуда представлен неким посредником между Иисусом и человечеством. Предательство же его - эксперимент. Иуда хочет выяснить, может ли кто-то из учеников пожертвовать своей жизнью ради спасения жизни учителя. Это подтверждается тем, что именно Иуда принёс оружие, предупредил об опасности, грозящей Христу, а после смерти предложил всем ученикам последовать за Иисусом.

Между образами Христа и Иуды в произведении Андреева много общего. Иуда считает, что любой человек, даже такой, как Иисус, одинок в этом мире.

Иисуса Христа много раз предупреждали, что Иуда из Кариота — человек очень дурной славы и его нужно остерегаться. Одни из учеников, бывавшие в Иудее, хорошо знали его сами, другие много слыхали о нем от людей, и не было никого, кто мог бы сказать о нем доброе слово. И если порицали его добрые, говоря, что Иуда корыстолюбив, коварен, наклонен к притворству и лжи, то и дурные, которых расспрашивали об Иуде, поносили его самыми жестокими словами. «Он ссорит нас постоянно, — говорили они, отплевываясь, — он думает что-то свое и в дом влезает тихо, как скорпион, а выходит из него с шумом. И у воров есть друзья, и у грабителей есть товарищи, и у лжецов есть жены, которым говорят они правду, а Иуда смеется над ворами, как и над честными, хотя сам крадет искусно, и видом своим безобразнее всех жителей в Иудее. Нет, не наш он, этот рыжий Иуда из Кариота», — говорили дурные, удивляя этим людей добрых, для которых не было большой разницы между ним и всеми остальными порочными людьми Иудеи. Рассказывали далее, что свою жену Иуда бросил давно, и живет она несчастная и голодная, безуспешно стараясь из тех трех камней, что составляют поместье Иуды, выжать хлеб себе на пропитание. Сам же он много лет шатается бессмысленно в народе и доходил даже до одного моря и до другого моря, которое еще дальше; и всюду он лжет, кривляется, зорко высматривает что-то своим воровским глазом; и вдруг уходит внезапно, оставляя по себе неприятности и ссору — любопытный, лукавый и злой, как одноглазый бес. Детей у него не было, и это еще раз говорило, что Иуда — дурной человек и не хочет бог потомства от Иуды. Никто из учеников не заметил, когда впервые оказался около Христа этот рыжий и безобразный иудей; но уж давно неотступно шел он по ихнему пути, вмешивался в разговоры, оказывал маленькие услуги, кланялся, улыбался и заискивал. И то совсем привычен он становился, обманывая утомленное зрение, то вдруг бросался в глаза и в уши, раздражая их, как нечто невиданно-безобразное, лживое и омерзительное. Тогда суровыми словами отгоняли его, и на короткое время он пропадал где-то у дороги, — а потом снова незаметно появлялся, услужливый, льстивый и хитрый, как одноглазый бес. И не было сомнения для некоторых из учеников, что в желании его приблизиться к Иисусу скрывалось какое-то тайное намерение, был злой и коварный расчет. Но не послушал их советов Иисус; не коснулся его слуха их пророческий голос. С тем духом светлого противоречия, который неудержимо влек его к отверженным и нелюбимым, он решительно принял Иуду и включил его в круг избранных. Ученики волновались и сдержанно роптали, а он тихо сидел, лицом к заходящему солнцу, и слушал задумчиво, может быть, их, а может быть, и что-нибудь другое. Уж десять дней не было ветра, и все тот же оставался, не двигаясь и не меняясь, прозрачный воздух, внимательный и чуткий. И казалось, будто бы сохранил он в своей прозрачной глубине все то, что кричалось и пелось в эти дни людьми, животными и птицами, — слезы, плач и веселую песню, молитву и проклятия; и от этих стеклянных, застывших голосов был он такой тяжелый, тревожный, густо насыщенный незримой жизнью. И еще раз заходило солнце. Тяжело пламенеющим шаром скатывалось оно книзу, зажигая небо; и все на земле, что было обращено к нему: смуглое лицо Иисуса, стены домов и листья деревьев, — все покорно отражало тот далекий и страшно задумчивый свет. Белая стена уже не была белою теперь, и не остался белым красный город на красной горе. И вот пришел Иуда. Пришел он, низко кланяясь, выгибая спину, осторожно и пугливо вытягивая вперед свою безобразную бугроватую голову — как раз такой, каким представляли его знающие. Он был худощав, хорошего роста, почти такого же, как Иисус, который слегка сутулился от привычки думать при ходьбе и от этого казался ниже; и достаточно крепок силою был он, по-видимому, но зачем-то притворялся хилым и болезненным и голос имел переменчивый: то мужественный и сильный, то крикливый, как у старой женщины, ругающей мужа, досадно-жидкий и неприятный для слуха; и часто слова Иуды хотелось вытащить из своих ушей, как гнилые, шероховатые занозы. Короткие рыжие волосы не скрывали странной и необыкновенной формы его черепа: точно разрубленный с затылка двойным ударом меча и вновь составленный, он явственно делился на четыре части и внушал недоверие, даже тревогу: за таким черепом не может быть тишины и согласия, за таким черепом всегда слышится шум кровавых и беспощадных битв. Двоилось так же и лицо Иуды: одна сторона его, с черным, остро высматривающим глазом, была живая, подвижная, охотно собиравшаяся в многочисленные кривые морщинки. На другой же не было морщин, и была она мертвенно-гладкая, плоская и застывшая; и хотя по величине она равнялась первой, но казалась огромною от широко открытого слепого глаза. Покрытый белесой мутью, не смыкающийся ни ночью, ни днем, он одинаково встречал и свет и тьму; но оттого ли, что рядом с ним был живой и хитрый товарищ, не верилось в его полную слепоту. Когда в припадке робости или волнения Иуда закрывал свой живой глаз и качал головой, этот качался вместе с движениями головы и молчаливо смотрел. Даже люди, совсем лишенные проницательности, ясно понимали, глядя на Искариота, что такой человек не может принести добра, а Иисус приблизил его и даже рядом с собою — рядом с собою посадил Иуду. Брезгливо отодвинулся Иоанн, любимый ученик, и все остальные, любя учителя своего, неодобрительно потупились. А Иуда сел — и, двигая головою направо и налево, тоненьким голоском стал жаловаться на болезни, на то, что у него болит грудь по ночам, что, всходя на горы, он задыхается, а стоя у края пропасти, испытывает головокружение и едва удерживается от глупого желания броситься вниз. И многое другое безбожно выдумывал он, как будто не понимая, что болезни приходят к человеку не случайно, а родятся от несоответствия поступков его с заветами предвечного. Потирал грудь широкою ладонью и даже кашлял притворно этот Иуда из Кариота при общем молчании и потупленных взорах. Иоанн, не глядя на учителя, тихо спросил Петра Симонова, своего друга: — Тебе не наскучила эта ложь? Я не могу дольше выносить ее и уйду отсюда. Петр взглянул на Иисуса, встретил его взор и быстро встал. — Подожди! — сказал он другу. Еще раз взглянул на Иисуса, быстро, как камень, оторванный от горы, двинулся к Иуде Искариоту и громко сказал ему с широкой и ясной приветливостью: — Вот и ты с нами, Иуда. Ласково похлопал его рукою по согнутой спине и, не глядя на учителя, но чувствуя на себе взор его, решительно добавил своим громким голосом, вытеснявшим всякие возражения, как вода вытесняет воздух: — Это ничего, что у тебя такое скверное лицо: в наши сети попадаются еще и не такие уродины, а при еде-то они и есть самые вкусные. И не нам, рыбарям господа нашего, выбрасывать улов только потому, что рыба колюча и одноглаза. Я видел однажды в Тире осьминога, пойманного тамошними рыбаками, и так испугался, что хотел бежать. А они посмеялись надо мною, рыбаком из Тивериады, и дали мне поесть его, и я попросил еще, потому что было очень вкусно. Помнишь, учитель, я рассказывал тебе об этом, и ты тоже смеялся. А ты, Иуда, похож на осьминога — только одною половиною. И громко захохотал, довольный своею шуткой. Когда Петр что-нибудь говорил, слова его звучали так твердо, как будто он прибивал их гвоздями. Когда Петр двигался или что-нибудь делал, он производил далеко слышный шум и вызывал ответ у самых глухих вещей: каменный пол гудел под его ногами, двери дрожали и хлопали, и самый воздух пугливо вздрагивал и шумел. В ущельях гор его голос будил сердитое эхо, а по утрам на озере, когда ловили рыбу, он кругло перекатывался по сонной и блестящей воде и заставлял улыбаться первые робкие солнечные лучи. И, вероятно, они любили за это Петра: на всех других лицах еще лежала ночная тень, а его крупная голова, и широкая обнаженная грудь, и свободно закинутые руки уже горели в зареве восхода. Слова Петра, видимо одобренные учителем, рассеяли тягостное состояние собравшихся. Но некоторых, также бывавших у моря и видевших осьминога, смутил его чудовищный образ, приуроченный Петром столь легкомысленно к новому ученику. Им вспомнились: огромные глаза, десятки жадных щупальцев, притворное спокойствие, — и раз! — обнял, облил, раздавил и высосал, ни разу не моргнувши огромными глазами. Что это? Но Иисус молчит, Иисус улыбается и исподлобья с дружеской насмешкой смотрит на Петра, продолжающего горячо рассказывать об осьминоге, — и один за другим подходили к Иуде смущенные ученики, заговаривали ласково, но отходили быстро и неловко. И только Иоанн Зеведеев упорно молчал да Фома, видимо, не решался ничего сказать, обдумывая происшедшее. Он внимательно разглядывал Христа и Иуду, сидевших рядом, и эта странная близость божественной красоты и чудовищного безобразия, человека с кротким взором и осьминога с огромными, неподвижными, тускло-жадными глазами угнетала его ум, как неразрешимая загадка. Он напряженно морщил прямой, гладкий лоб, щурил глаза, думая, что так будет видеть лучше, но добивался только того, что у Иуды как будто и вправду появлялись восемь беспокойно шевелящихся ног. Но это было неверно. Фома понимал это и снова упорно смотрел. А Иуда понемногу осмеливался: расправил руки, согнутые в локтях, ослабил мышцы, державшие его челюсти в напряжении, и осторожно начал выставлять на свет свою бугроватую голову. Она и раньше была у всех на виду, но Иуде казалось, что она глубоко и непроницаемо скрыта от глаз какой-то невидимой, но густою и хитрою пеленою. И вот теперь, точно вылезая из ямы, он чувствовал на свету свой странный череп, потом глаза — остановился — решительно открыл все свое лицо. Ничего не произошло. Петр ушел куда-то; Иисус сидел задумчиво, опершись головою на руку, и тихо покачивал загорелой ногою; ученики разговаривали между собой, и только Фома внимательно и серьезно рассматривал его как добросовестный портной, снимающий мерку. Иуда улыбнулся — Фома не ответил на улыбку, но, видимо, принял ее в расчет, как и все остальное, и продолжал разглядывать. Но что-то неприятное тревожило левую сторону Иудина лица, — оглянулся: на него из темного угла холодными и красивыми очами смотрит Иоанн, красивый, чистый, не имеющий ни одного пятна на снежно-белой совести. И, идя, как и все ходят, но чувствуя так, будто он волочится по земле, подобно наказанной собаке, Иуда приблизился к нему и сказал: — Почему ты молчишь, Иоанн? Твои слова как золотые яблоки в прозрачных серебряных сосудах, подари одно из них Иуде, который так беден. Иоанн пристально смотрел в неподвижный, широко открытый глаз и молчал. И видел, как отполз Иуда, помедлил нерешительно и скрылся в темной глубине открытой двери. Так как встала полная луна, то многие пошли гулять. Иисус также пошел гулять, и с невысокой кровли, где устроил свое ложе Иуда, он видел уходивших. В лунном свете каждая белая фигура казалась легкою и неторопливою и не шла, а точно скользила впереди своей черной тени; и вдруг человек пропадал в чем-то черном, и тогда слышался его голос. Когда же люди вновь появлялись под луной, они казались молчащими — как белые стены, как черные тени, как вся прозрачно-мглистая ночь. Уже почти все спали, когда Иуда услыхал тихий голос возвратившегося Христа. И все стихло в доме и вокруг него. Пропел петух; обиженно и громко, как днем, закричал где-то проснувшийся осел и неохотно, с перерывами умолк. А Иуда все не спал и слушал, притаившись. Луна осветила половину его лица и, как в замерзшем озере, отразилась странно в огромном открытом глазу. Вдруг он что-то вспомнил и поспешно закашлял, потирая ладонью волосатую, здоровую грудь: быть может, кто-нибудь еще не спит и слушает, что думает Иуда.

Среди учеников Христа, таких открытых, понятных с первого взгляда, Иуда из Кариота выделяется не только дурной славой, но и двойственностью облика: лицо его как будто сшито из двух половинок. Одна сторона лица - беспрерывно подвижная, усеянная морщинами, с черным острым глазом, другая - мертвенно гладкая и кажущаяся несоразмерно большой от широко открытого, незрячего, затянутого бельмом ока.

Когда он появился, никто из апостолов не заметил. Что заставило Иисуса приблизить его к себе и что влечет к Учителю этого Иуду - также вопросы без ответов. Петр, Иоанн, Фома смотрят - и не в силах постичь эту близость красоты и безобразия, кротости и порока - близость восседающих рядом за столом Христа и Иуды.

Много раз спрашивали апостолы Иуду о том, что понуждает его совершать худые поступки, тот с усмешкой ответствует: каждый человек хоть однажды согрешил. Слова Иуды почти похожи на то, что говорит им Христос: никто никого не вправе осуждать. И верные Учителю апостолы смиряют свой гнев на Иуду: «Это ничего, что ты столь безобразен. В наши рыбацкие сети попадаются и не такие уродины!»

«Скажи, Иуда, а твой отец был хорошим человеком?» - «А кто был мой отец? Тот, кто сек меня розгой? Или дьявол, козел, петух? Разве может Иуда знать всех, с кем делила ложе его мать?»

Ответ Иуды потрясает апостолов: кто ославливает своих родителей, обречен погибели! «Скажи, а мы - хорошие люди?» - «Ах, искушают бедного Иуду, обижают Иуду!» - кривляется рыжий человек из Кариота.

В одном селении их обвиняют в краже козленка, зная, что с ними ходит Иуда. В другой деревне после проповеди Христа хотели побить Его и учеников камнями; Иуда бросился на толпу, крича, что Учитель вовсе не одержим бесом, что Он - просто обманщик, любящий деньги, такой же, как и он, Иуда, - и толпа смирилась: «Недостойны эти пришельцы умереть от руки честного!»

Иисус покидает селение в гневе, удаляясь от него большими шагами; ученики шествуют за Ним на почтительном расстоянии, кляня Иуду. «Теперь я верю, что твой отец дьявол?», - бросает ему в лицо Фома. Глупцы! Он им спас жизнь, а они еще раз его не оценили…

Как-то на привале апостолы вздумали развлечься: мерясь силою, они поднимают с земли камни - кто больший? - и швыряют в пропасть. Иуда поднимает самый тяжелый обломок скалы. Лицо его сияет торжеством: теперь всем ясно, что он, Иуда, - самый сильный, самый прекрасный, лучший из двенадцати. «Господи, - молит Христа Петр, - я не хочу, чтобы сильнейшим был Иуда. Помоги мне его одолеть!» - «А кто поможет Искариоту?» - с печалью ответствует Иисус.

Иуда, назначенный Христом хранить все их сбережения, утаивает несколько монет - это открывается. Ученики в негодовании. Иуда приведен к Христу - и Тот вновь вступается за него: «Никто не должен считать, сколько денег присвоил наш брат. Такие упреки обижают его». Вечером за ужином Иуда весел, но радует его не столько примирение с апостолами, сколько то, что Учитель опять выделил его из общего ряда: «Как же не быть веселым человеку, которого сегодня столько целовали за кражу? Если б я не украл - разве узнал бы Иоанн, что такое любовь к ближнему? Разве не весело быть крюком, на котором один развешивает для просушки отсыревшую добродетель, а другой - ум, потраченный молью?»

Приближаются скорбные последние дни Христа. Петр и Иоанн ведут спор, кто из них более достоин в Царствии Небесном сидеть одесную Учителя - хитрый Иуда каждому указывает на его первенство. А потом на вопрос, как он все-таки думает по совести, с гордостью отвечает: «Конечно, я!» Наутро он идет к первосвященнику Анне, предлагая предать суду Назорея. Анны прекрасно осведомлен о репутации Иуды и гонит его прочь несколько дней подряд; но, опасаясь бунта и вмешательства Римских властей, с презрением предлагает Иуде за жизнь Учителя тридцать сребреников. Иуда возмущен: «Вы не понимаете, что вам продают! Он добр, он исцеляет больных, он любим бедняками! Эта цена - выходит, что за каплю крови вы даете всего пол-обола, за каплю пота - четверть обола… А Его крики? А стоны? А сердце, уста, глаза? Вы меня хотите ограбить!» - «Тогда ты не получишь ничего». Услышав столь неожиданный отказ, Иуда преображается: он никому не должен уступить права на жизнь Христа, а ведь наверняка найдется негодяй, готовый Его предать за обол или два…

Лаской окружает Иуда Того, Кого предал, в последние часы. Ласков и услужлив он и с апостолами: ничто не должно помешать замыслу, благодаря которому имя Иуды навсегда будет в памяти людей называться вместе с именем Иисуса! В Гефсиманском саду он целует Христа с такой мучительной нежностью и тоской, что, будь Иисус цветком, ни капли росы не упало б с Его лепестков, не колыхнулся бы он на тонком стебле от поцелуя Иуды. Шаг за шагом идет Иуда по стопам Христа, не веря глазам, когда Его бьют, осуждают, ведут на Голгофу. Сгущается ночь… Что такое ночь? Восходит солнце… Что такое солнце? Никто не кричит: «Осанна!» Никто не защитил Христа с оружием, хотя он, Иуда, украл у римских солдат два меча и принес их этим «верным ученикам»! Он один - до конца, до последнего вздоха - с Иисусом! Осуществляются ужас его и мечта. Искариот поднимается с колен у подножия Голгофского креста. Кто вырвет победу из его рук? Пусть все народы, все грядущие поколения притекут в эту минуту сюда - они обнаружат лишь позорный столб и мертвое тело.

Он идет в синедрион и бросает им в лицо, как властелин: «Я обманул вас! Он был невинен и чист! Вы убили безгрешного! Не Его предал Иуда, а вас, предал вечному позору!»

В этот день Иуда вещает как пророк, чего не смеют трусливые апостолы: «Я видел сегодня солнце - оно смотрело на землю с ужасом, вопрошая: „Где же здесь люди?“ Скорпионы, звери, камни - все вторили этому вопросу. Если сказать морю и горам, во сколько люди оценили Иисуса, они сойдут со своих мест и обрушатся на головы ваши!..»

«Кто из вас, - обращается Искариот к апостолам, - пойдет со мною к Иисусу? Вы боитесь! Вы говорите, что на то была Его воля? Вы объясняете свое малодушие тем, что Он велел вам нести по земле Свое слово? Но кто поверит Его слову в ваших трусливых и неверных устах?»

Иуда «поднимается на гору и затягивает петлю на шее своей у всего мира на виду, довершая задуманное. По всему свету разлетается весть об Иуде-предателе. Не быстрее и не тише, но вместе со временем продолжает лететь эта весть…