Кто и зачем "отравил" кара-мурзу. Что происходит: Владимир Кара-Мурза в реанимации Был ли он преднамеренно отравлен

Сейчас Владимир Кара-Мурза старший дежурит у дверей реанимации

Владимир Кара-Мурза-старший - отец федерального координатора «Открытой России», сейчас дежурит возле дверей реанимации. Он рассказал «МК» о состоянии сына. Отец полагает, что Владимир Кара-Мурза-младший на этот раз не был отравлен, но на его состоянии сказались последствия прошлого отравления и повседневное переутомление.

Владимир Кара-Мурза младший.

О том, что федеральный координатор «Открытой России» Владимир Кара-Мурза-младший , сообщила его супруга Евгения утром в четверг. Ему стало плохо, вызвали «скорую» и ранним утром в тяжелом состоянии Владимир оказался в больнице имени Юдина.

В блогосфере появились версии, что Владимир снова был отравлен. Напомним, в мае 2015 года соратник Ходорковского по «Открытой России» был также внезапно госпитализирован. Тогда врачи диагностировали у него «острую почечную недостаточность на фоне интоксикации». Больше месяца Владимир провел в состоянии искусственной комы. Когда его состояние стабилизировалось, он обратился в полицию, полагая, что его отравили. Расследование на этот счет еще не завершено.

«МК» связался с отцом Владимира Кара-Мурзы - Владимиром Алексеевичем.

Я сейчас сижу перед закрытой дверью, на которой написано «Отделение реанимации», - рассказал он. - Тот доктор, который лечил Володю в прошлый раз, теперь стал главным врачом больницы, где мы находимся. Мы доверяем этому доктору, поэтому сына сюда и привезли. С ним на «скорой» приехала теща, но она уже улетела в Америку на день рождения внучки. Его состояние оценили как тяжелое, но все будет хорошо. Я дожидаюсь только хороших новостей.

- В блогосфере появились версии, что вашего сына снова отравили...

Врачи так не думают, и я тоже. Если бы в этот раз кто-то хотел его «замочить», то его не дали бы довезти до реанимации. Просто то отравление два года назад не прошло бесследно. Здоровье сына ослабло, иммунитет тоже, и любой «чих» может оказаться для него опасным.

А в последнее время он еще и очень переутомлялся. Только одних показов своего фильма про Немцова провел более сорока - в России и за рубежом. И в одиночку готовил проведение «Марша памяти и боли». Надорвался, я считаю, и никакого злого умысла с чьей-то стороны не было. Но все закончится нормально. Час такой нервотрепки, как в последнее время - это для него год жизни. Когда придет в себя - я посоветую ему всей этой оппозиционной ерундой перестать заниматься. Пусть отдохнет, поспит, выздоровеет и занимается творчеством.

Не раздувать истерику вокруг госпитализации соратника призвал в соцсетях и Михаил Ходорковский. «Друзья, те, кто беспокоится за Володю Кара-Мурзу, у него приступ, он, силами его жены, в руках хорошего врача. Дайте тому работать»! - написал он.

Владимир Кара-Мурза-младший,
Владимир Кара-Мурза-старший и Борис Немцов

Кара-Мурза-старший о предполагаемых отравлениях своего сына и о мнении израильских токсикологов о природе яда, обнаруженного в его организме.

Владимир Кара-Мурза-младший выписан из реанимационного отделения 7 клинической больницы Москвы, куда он попал в начале февраля после второго, как предполагают родственники, отравления неизвестным ядом, и переведен в обычную палату.
В первый раз политик попал в реанимацию с признаками отравления неизвестным веществом в мае 2015 года. Вторая экстренная госпитализация пришлась на начало февраля этого года.
«Настоящее Время» беседует с отцом координатора «Открытой России», журналистом Радио Свобода и ведущим программы «Грани времени» на канале «Настоящее Время» Владимиром Кара-Мурзой-старшим.

- Начнем с истории болезни вашего сына годичной давности. Сейчас в семье вы понимаете, что произошло?
- Я думаю, что прав Владимир Александрович Гусинский, который из-за того случая сказал Вовке: «Тебя отравили в самолете Казань-Москва». Это самый удобный способ, чтобы с человеком расправиться. Подходит к тебе стюард, которого никто не знает, дает тебе кофе, и на утро тебя уже больше нет, как человека, на земле.
Тогда был рейс Казань-Москва. А сейчас был маршрут Тверь-Москва. Вот только я не знаю, как он ехал, потому что он ехал на чьей-то машине. Но там был маленький банкет после показа фильма «Немцов». Могли там то же самое сделать.
Я уже не могу больше: если он опять останется в России – это невозможный вариант для нас с женой (его мамой — я имею в виду). Невозможно, когда боишься за него каждый день.
Первый случай был до того как он снял фильм про Бориса Немцова: 25 мая 2015 года, когда еще никакого фильма не было, в феврале Борю только убили. Я думаю, что там были фигуранты «списка Магнитского». Возьмите список и проверьте всех, кто там был: кто из этих людей 24 мая звонил из Москвы в Казань – и все, можно сразу забирать. И кто из них звонил из Москвы в Тверь 1 февраля этого года. Вот если совпадут эти фамилии – все. Я думаю, что это был или Бастрыкин или Чайка – могу им это прямо в лицо сказать.

- Но, тем не менее, как такового расследования не было?
- Не было. Мне, как отцу, который с ним был все дни тогда и все дни сейчас, никто не позвонил и не попросил дать показания. Вот у нас Следственный комитет виден из окна – находится на Бауманской. Ну что мне дойти пять минут? Я бы им сказал, кто его хочет убить и за что.

- Чем они мотивировали отказ?
- Это не отказ, я не пытался. Они просто не приглашают меня и все. Никто повестку не прислал, никто не позвонил. Один раз мне позвонил участковый по району Хамовники, где находятся РИА Новости, где Вовка упал. Участковый начал следствие. А потом он мне говорит: «Мне все запретили, и все материалы у меня отобрали».
Я считаю, что несложно найти, кто из чиновников этих двух ведомств звонил в тот раз в Казань, а в этот раз – в Тверь. И кому оттуда оба раза отчитался несостоявшийся убийца. Я считаю, что никаких других следственных действий не надо предпринимать. Не надо арестовывать у меня счета, телефоны отбирать, компьютер мой похищать – не потребуется.

- Володя был помещен в Первую Градскую больницу…
- Нет-нет, тогда не так было. Его по «скорой» отвезли в больницу №23 Медсантруда – это напротив кинотеатра «Иллюзион», в начале Радищевской улицы. И сказали, что нужна пересадка сердца. Спросили, есть ли у меня знакомый кардиолог. У меня есть коллекционер такой – Миша Алшибая, который собирает картины современных художников – в частности, Врубеля. Я ему позвонил, и он говорит: «Вези его ко мне в Бакулевский центр». А Бакулевский находится справа от Первой Градской во флигеле.
Я его привез, а Миша мне говорит: «Это не наш пациент, у него сердце, как у космонавта. Давай его быстро через двор во вторую реанимацию». Главврач посмотрел и говорит: «Срочно ставим гемодиализ и искусственную почку, а иначе ему кранты через пять минут».
Слава Б-гу, от него через двор – шестая и восьмая реанимации, где главным врачом тогда был Проценко, который сейчас лечащий врач у сына в 7 больнице. Они поставили, и он говорит, что еще бы пять минут – и все. Женя и Лена – жена и мама, обе в Америке были в то время – поехали к нам.
Я сел с ним рядом (он, конечно, ничего не понимал уже, лежал в коме) и говорю: «Вов, если мы не дотянем до приезда или Жени, или мамы, нас просто не поймут». Такая вот формулировка у нас возникла: если кто-нибудь из нас дуба врежет, то нас просто не поймет никто.

И он дождался их, жив до сих пор. А тогда у него отказали сердце, почки, печень, желудок, поджелудочная, легкие и головной мозг. Тогда его откачали, прислал Ходорковский за ним самолет, и он уехал в Америку. У меня есть видеосъемки, как он там лечился.
И вот он опять вернулся. И опять вокруг Бориной смерти. В тот раз было через два месяца после нее, а сейчас за два месяца до Марша памяти. Марш Вовка готовил.

- Чем можно объяснить, что диагноз не смогли поставить и французские врачи?
- Я был в Израиле и видел людей, которые пересылают Вовкины материалы – я тогда отрезал у него ноготь с ноги и руки, прядь волос (для анализа ДНК). И один из тех, кто этим занимался, сказал мне, что есть во французских пробах яд, но непонятно, какой это яд, потому что он разложился. Остались только соли металлов, как у Саши Литвиненко и Юры Щекочихина.
Очень не хочется, чтобы это был похожий яд, потому что те двое умерли, а сын мой жив.

- После того как Владимир выписался из больницы в первый раз, как он себя чувствовал и чем занимался?
- Выписался – это очень мягко сказано. За ним приехала такая усиленная реанимашина. То есть не московская «скорая помощь», а такая, какую я видел в Израиле. Там можно жить, даже если она утонет. Еще неделю будет цела.
Она подъехала прямо к трапу самолета во Внуково, и он тут же улетел в Америку – без пересадок 10 часов летел.
У него долго не работали правая рука и правая нога. И когда он в очередной раз приехал, я познакомил его с моей «иглоукалывательницей» Людмилой Яковлевной, которая у нас в поликлинике работает. Он тогда поверил в иглоукалывание, и в Америке, где много специалистов – корейцев, китайцев, у него заработали рука и нога.
Он ходит без палочки и играет на гитаре. Играл, вернее, потому что в этот раз мы еще не пробовали после реанимации. Если бы он там сыграл на гитаре, я бы в соседнем дурдоме лежал (смеется).
Ровно год ушел на медицинские вещи. Потом он начал снимать фильм про Борю – это очень затратная работа, и морально, и нравственно. Он успел его сделать ко дню рождения Бориса и 9 октября показать в Берлине, где выступал пианист Юрий Мартынов, который играл «Ноктюрн» Шопена в память о Борисе Немцове. Вовка – председатель благотворительного Фонда имени Бориса Немцова.
- У вас с матерью Володи не было желания отговорить его от политики?
- Что значит «желания»? И его жена, и моя жена, и его мать, и моя мать – четыре женщины просили его на коленях, чтобы он не приезжал больше в страну. Нет, вот он живет на Новокузнецкой опять, здесь его и траванули.
Слава Б-гу, в тот вечер, 2 февраля, он поехал ночевать к родителям своей жены. Потому что если бы он остался у себя, и никого бы не было в доме, мы бы сейчас так спокойно не разговаривали.
А так он к ним, слава Б-гу, поехал. Люся видит, что он ничего сообразить не может, жалуется. Она сразу по «скорой», потому что знает симптомы. И хорошо, Проценко в машину позвонил и сказал, что он теперь главврач не в Первой Градской, а в седьмой, на Коломенской. И сразу таксист развернулся, как Примаков над Америкой, и поехал на Коломенскую. Там Проценко спустился и вколол ему что-то такое, от чего Вовка, видишь, сразу вернулся с того света.

- Но вы говорили с ним? Ведь он приезжал в Россию для презентации фильма.
- Конечно. Но он меня не слушает никогда, говорит: «Пап, а ты слушался нашего дедушку Алешу? И я не буду тебя слушаться. Я хочу за Бориса отомстить». Но я за то, чтобы Вовка жив остался.

- Что произошло во второй раз? Когда мы говорили по телефону через несколько часов после госпитализации, вы сказали, что это могут быть последствия первого отравления.
- Нет-нет. Мне врачи после этого сказали больше медицинскую часть не комментировать, потому что, говорят, вы какие-то псевдонаучные исповедуете взгляды. Но Женя, его жена, сказала, что это совсем новый яд, более свежий и более сильное его действие. Но они уже знали, что это может быть, поэтому они не потеряли двадцать часов, которые мы потеряли в первый раз, когда хотели ему сердце пересаживать. Они сразу ему вкололи то, что надо, вывели токсины, и у него почки заработали на пятый день.

- Я правильно понимаю, что это произошло в Твери?
- Да, или в Твери, или когда он ехал из Твери. Я не знаю, где он там ел. Но я у него спрашивал, он мне сказал, что он на банкете. Он называл это словом «банкет». То есть это не просто так было.

- Что происходило в больнице в первый день?
- В больницу меня впустили. Мы приехали туда, он лучше выглядел, хотя когда твой ребенок пытается поднять к тебе руки, не может и падает, даже если ему 35 лет, все равно сердце рыдает.
В тот раз ему так больно было, что он успел, пока я ехал, все губы разжевать так, что от них осталась только кровь. Пока они наросли – прошел месяц. Но тут хотя бы этого не было, потому что ему сразу дали обезболивающее, поставили капельницу и ввели в искусственную кому. Опять температура подскочила, потому что воспаление, опять гемодиализ, искусственное дыхание, вентиляция легких. То же самое дежавю.
Какое-то такое безобидное слово «дежавю», а от него хочется застрелиться, когда оно касается твоего сына.

- Вы только что вернулись из клиники…
- Мне поначалу врач Проценко запретил появляться в палате, потому что, говорит, и он плачет, когда ты выйдешь, и ты какую-то ерунду порешь. И меня не пускали два дня. А сейчас я приехал, захожу в коридор (берет газету), вижу, он у окна сидит. «Привет», – и дальше читает.
Все, значит, это мой Вовка, который по третьему разу начал на родителя поплевывать свысока. Ладно, пусть так будет. Я рад. Лишь бы он был жив.

- Его сейчас из реанимации должны перевести в обычную палату?
- Ну, конечно, ему там нечего делать.

- Вы в семье будете настаивать, чтобы он покинул Россию?
- Конечно. И даже не покинул Россию, а чтобы ему дали ту же работу в «Открытой России», но чтобы его кабинет был, например, или в Женеве, или в Праге, как у нашей Оли Писпанен (Кюлле Писпанен – пресс-секретарь Михаила Ходорковского), или вообще в Америке – в Конгрессе, потому что, видели, как Конгресс отреагировал на его ситуацию.
Все его там знают в лицо, весь зал встал когда Маккейн читал молитву. Он знает всех сенаторов, он прекрасно говорит по-английски, и он был бы там полезней, чем здесь. И там же будет пополнять «список Магнитского», и «список Савченко» он составляет, и «список Немцова» – тех журналистов, которые способствовали тому, чтобы Бориса застрелили.
Вот сейчас марш пройдет, и мы поймем, кто кого. Опять же выборы Путина на будущий год. Вовка, конечно, хотел бы участвовать в выборах, но он не имеет права, потому что у него английский «картон», он английский подданный.

Владимир Кара-Мурза был госпитализирован с симптомами отравления второй раз за два года. 2 февраля его адвокат Вадим Прохоров заявил, что проверку в связи со случившимся начал Следственный комитет России.
Никогда такого не было, и вот опять!
Что же этого Кара-Мурзу все травят-травят, да никак не дотравят?
Вы, вообще, что-нибудь слышали о Владимире Кара-Мурзе? Напомню. Когда каналом НТВ владел Гусинский, т.е. в 90-е годы там трудился еще один Владимир Кара-Мурза и вел передачу «Сегодня в полночь». С 2005 года работает на радиостанции «Свобода» с будничным ежедневным ток-шоу «Грани времени», колумнист в нескольких изданиях, работал и на «Эхе Москвы».
Так травленный Владимир Кара-Мурза – это его сын, и для отличия его называют «Владимир Кара-Мурза-младший». К тому же племянник философа Алексея Кара-Мурзы, двоюродный племянник ученого Сергея Кара-Мурзы (автора «Манипуляции сознанием» и «Советской цивилизации»),.правнук московского адвоката и театроведа Сергея Кара-Мурзы (1876-1956).
Данный Кара-мурза родился в 1981 году. В Википедии написано, что он «в оппозиции Владимиру Путину с 2000 года». С 19-ти лет, значит. В том же возрасте стал советником Немцова, а в партию «Демократический выбор России» вступил в 18 лет.
Удивительно противный ребенок.
В 16 лет - собственный корреспондент газеты «Новые Известия», в 2000-2004 годах - собственный корреспондент, обозреватель издательского дома «Коммерсантъ». В 2002 году был главным редактором делового журнала «Russian Investment Review». В 2004-2012 годах - руководитель бюро телекомпании RTVi в Вашингтоне.
С февраля по май 2011 года Кара-Мурза от имени российской оппозиции вёл в Конгрессе США переговоры «о расширении категорий лиц, подпадающих под действие визовых санкций» в рамках законопроекта «Об ответственности и верховенстве закона» имени Сергея Магнитского, предусматривающего запрет на въезд в США и замораживание финансовых активов в США для российских чиновников, ответственных за «грубые нарушения прав человека». Добился внесения в окончательный текст законопроекта ссылок на нарушения прав на свободу «самовыражения, союзов и собраний, а также права на справедливый суд и демократические выборы». Выступал в поддержку законопроекта на слушаниях в Конгрессе США и Европейском парламенте.

Без конца участвовал в разных политических акциях, но со всеми разругался. В декабре 2016-го покинул ПАРНАС из-за националистов и антисемитов в партии.
На журналистскую работу его не берут якобы из-за запрета свыше. Но ведь он не в государственные СМИ хочет устроиться.

Днём 26 мая 2015 года Владимир Кара-Мурза был госпитализирован в критическом состоянии в Москве. Позднее появились сообщения о диагнозе «острая почечная недостаточность на фоне интоксикации». Кара-Мурза старший считает, что его сын был отравлен.


В декабре 2015 года Владимир Кара-Мурза подал заявление в Следственный комитет РФ, в котором попросил возбудить уголовное дело по ст. 30 и 105 УК РФ (покушение на убийство). Но уголовное дело не возбуждали.
Лечился он за границей, там тоже ничего не установили.
3 февраля Кара-Мурзе опять стало плохо. Сейчас он введен в искусственную кому.

Очень сомневаюсь, что его отравили. Но плохо, что не могут понять причин его болезни.
Спрашивается, зачем кому-то его травить? Не знаю, какие мотивы могут быть у его соседей, но политическое убийство было крайне странным.
Тем не менее, журналисты в США уже начали намекать, что Кара-Мурза отравлен по приказанию Путина.
Вчера Трамп дал интервью ведущему Fox News Биллу О Рейли. Журналист стал расспрашивать главу Белого дома о том, что он думает о Путине. «Я уважаю Путина. На самом деле я уважаю многих людей, но это не значит, что я со всеми смогу поладить», - подчеркнул Трамп. «Но Путин - убийца», - заявил О Рейли. «Есть много убийц. У нас много убийц. Вы что, думаете, наша страна такая уж невинная?» - в ответ сказал Трамп.
Как сообщает The Washington Post вопрос журналиста Fox News мог быть связан с попыткой сенатора Джона Маккейна заострить внимание на отравлении в России координатора «Открытой России» Владимира Кара-Мурзы. Он ретвитнул сообщения в СМИ о «таинственной болезни оппозиционера», указав, что США должны сказать свое слово по этому поводу.
Вот так вот – все в ход идет. У нас про Кара-Мурзу знать не знают, а в США уверены, что он такая значимая фигура и так опасен, что его травят по приказу российского президента.

Около полудня 26 мая 2015 года российский политический активист Владимир Кара-Мурза-младший вышел из своей квартиры в центре Москвы. Предстоял обычный рабочий день: встречи с коллегами, в ходе которых обсуждался авторитаризм Путина и пути борьбы с ним. Он сел на трамвай и поехал в расположенный неподалеку ресторан, где у него была назначена встреча с коллегой по либеральной оппозиционной партии РПР-Парнас, основанной убитым в феврале 2015 года Борисом Немцовым. Кара-Мурза взял бизнес-ланч и стакан морса. По словам человека, с которым он обедал , Кара-Мурза был “бодр и весел, был очень позитивным”.

Активисты расстались около часа дня у метро “Парк Культуры” – там у Кара-Мурзы была назначена встреча с политтехнологом Михаилом Ястурбицким. Вдвоем они отправились к расположенному неподалеку офису “России Сегодня” – громадному зданию, построенному к Олимпиаде 1980 года как штаб-квартира журналистского корпуса. Там у них была назначена встреча с еще одним бывшим коллегой. Разговор продолжался около двух часов, ничего особенного не происходило, Кара-Мурза оставался энергичным и бодрым, никто из троих ничего не ел и не пил. В какой-то момент, ни с того ни с сего, Кара-Мурза начал сильно потеть, сердцебиение участилось, один за другим последовали приступы тошноты.

“За какие-то десять-пятнадцать минут из совершенно здорового человека я превратился в человека, которому очень плохо”, – заявил он в недавнем интервью Радио Свободная Европа/Радио Свобода, состоявшемся в Вашингтоне.

Кара-Мурза облокотился на стол, за которым они сидели, положил голову на руки и начал терять сознание, вспоминает Ястурбицкий. “Я вывел его в коридор, чтобы уложить на стоявший там диванчик. Но до диванчика мы так и не дошли: его начало рвать”.

Ястурбицкий подставил плечо своему стремительно слабеющему другу и повел его в туалет, чтобы тот привел себя в порядок, однако рвота не прекращалась. Кара-Мурза попросил Ястурбицкого вызвать скорую – она приехала лишь через полчаса. “Он был весь какой-то обмякший и говорил очень медленно. Двигать руками и ногами он фактически уже не мог. Глаза то и дело закрывались, и нам приходилось постоянно с ним разговаривать, чтобы он не потерял сознание”, – рассказал Ястурбицкий в интервью Радио Свободная Европа/Радио Свобода. “Я решил, что у него просто пищевое отравление, – добавил он. – Всякое бывает”.

Скорая доставила Кара-Мурзу в городскую больницу №23, где ему поставили диагноз “сердечная недостаточность”. Поздно вечером пациента перевели в одну из лучших сердечных клиник Москвы, где врачи стали готовить его к операции. Об этом свидетельствуют документы, с которыми ознакомился корреспондент Радио Свободная Европа/Радио Свобода, а также рассказы людей, находившихся в тот момент рядом с ним. Однако утром хирург встретил прибывших в больницу родственников сообщением о том, что операцию отменили, говорит адвокат Владимира Кара-Мурзы Вадим Прохоров.

“Он сказал, что никаких проблем с сердцем у Володи нет и что речь идет о каком-то сильном отравлении”, – рассказал Прохоров в интервью Радио Свободная Европа/Радио Свобода.

У членов семьи, друзей и коллег Кара-Мурзы диагноз сразу же вызвал подозрения: не специально ли его отравили? В свои 33 года Кара-Мурза был уже ветераном оппозиционной политики. Сын известного российского журналиста Владимира Кара-Мурзы-старшего (ведущего программы “Грани Времени” на русской службе Радио Свобода), Кара-Мурза-младший в 2003 году безуспешно баллотировался в Думу от двух либеральных партий, СПС и “Яблоко” в Чертановском округе Москвы. Кроме того, он был одной из ключевых фигур, связывавших российскую оппозицию с официальными лицами в Вашингтоне, где он проработал журналистом почти десять лет. После освобождения Михаила Ходорковского, который, находясь в эмиграции, пытается мобилизовать российскую политическую оппозицию, Кара-Мурза стал активно участвовать в его проектах.

За три месяца до того, как Кара-Мурза попал в больницу, в ста метрах от Кремля был застрелен Борис Немцов – некогда вице-премьер российского правительства, а на момент убийства один из самых непримиримых противников Путина. Кара-Мурза поддерживал с ним близкие отношения: Немцов был крестным отцом младшей дочери Кара-Мурзы. Оба активно лоббировали в Вашингтоне “закон Магнитского”, вводивший санкции против российских чиновников, причастных к смерти финансового аудитора Сергея Магнитского в московском СИЗО. В декабре 2012 года президент США Барак Обама подписал этот закон, что вызвало гневную реакцию Кремля. После перезапуска в 2014 году “Открытой России” Ходорковского Кара-Мурза стал ее координатором. Он ездил по всей стране, устраивая семинары и встречи с оппозицией.

Когда выяснилось, что в операции на сердце нет никакой необходимости, Кара-Мурзу перевели из сердечной клиники в реанимацию Пироговской больницы, одной из лучших в Москве. Там его состояние значительно ухудшилось. В течение следующих 72 часов у него обнаружился отек мозга, и один за другим стали отказывать основные органы – легкие, сердце, почки, печень, кишечник.

По словам Ястурбицкого, врачи говорили, что видят все признаки отравления, однако не могут понять его природы: “Мы не знаем источника этого отравления”.

Худшие подозрения

За 16 лет правления Путина несколько его критиков – как в России, так и за рубежом – умерли или серьезно заболели – предположительно, в результате намеренного отравления. Самым известным случаем стала смерть в феврале 2006 года бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко, который выпил чай с редким радиоактивным изотопом полоний-210 в одном из лондонских суши-баров. Британские власти обвинили в отравлении другого бывшего сотрудника ФСБ, а ныне депутата Госдумы Андрея Лугового, однако тот отвергает все обвинения в свой адрес. Экс-президент Украины Виктор Ющенко, известный своей прозападной позицией, был отравлен диоксином (в результате его лицо осталось изуродованным) во время президентской кампании 2004 года – его соперником на этих выборах был прокремлевский кандидат Виктор Янукович. Ющенко считает, что его отравление было делом рук российского государства, и обвиняет власти РФ в том, что они активно препятствуют расследованию.

В том же году российская журналистка Анна Политковская серьезно заболела после того, как выпила чаю в самолете “Аэрофлота”, летевшего из Москвы в Беслан, где в тот момент произошел захват заложников. Редактор “Новой газеты” Дмитрий Муратов говорил в те дни , что за отравлением Политковской стоят российские власти, которые хотели на некоторое время сделать ее нетрудоспособной, но не убивать. Через два года она была застрелена в лифте своего дома в Москве.

Еще один журналист “Новой газеты”, Юрий Щекочихин – известный борец с коррупцией и парламентарий либеральных взглядов, умер в июле 2003 года в результате длившейся несколько недель очень тяжелой и крайне загадочной болезни; коллеги уверены, что его отравили. Муратов и один из редакторов “Новой газеты” Сергей Соколов в течение многих лет утверждают, что государство тормозит расследование смерти Щекочихина.

Когда врачи, наблюдавшие Кара-Мурзу, стали подозревать отравление, у них были “самые худшие опасения”, сказал в интервью Радио Свободная Европа/Радио Свобода Вадим Прохоров. “Тремя месяцами ранее был убит Немцов, а за 12 лет до этого – Щекочихин”, – отметил он.

Как только Кара-Мурза попал в больницу, Михаил Яструбицкий позвонил его жене Евгении, которая вместе с тремя детьми живет в пригороде Вашингтона Сентервилл, штат Вирджиния. Она была крайне напугана и озадачена, когда узнала, что ее мужу, который попеременно живет то в Москве, то в Сентервилле, диагностировали сердечную недостаточность. “Но я хотя бы как-то могла это переварить”, – сказал она в интервью Радио Свободная Европа/Радио Свобода.

Евгения говорит, что уже собиралась в Москву, когда ей сообщили новый диагноз – острое отравление “неизвестного происхождения”.

“Этот диагноз был гораздо хуже, – вспоминает она. – С ним гораздо сложнее свыкнуться”.

Дипломатическое давление

Пока Кара-Мурза находился в критическом состоянии, Евгения начала отчаянно искать помощи влиятельных друзей, коллег и всех, кто поддерживал ее мужа. Она разговаривала с Ходорковским, который в итоге полностью оплатил счета Кара-Мурзы за лечение, а также с Биллом Браудером, британским финансистом американского происхождения, который был главной движущей силой, обеспечившей прохождение закона Магнитского в Конгрессе. В 2012 году Кара-Мурза и Браудер вместе выступали в качестве свидетелей в канадском парламенте, убеждая законодателей принять аналогичный закон, устанавливающий санкции против обвиняемых в нарушении прав человека в России.

“Мне было ясно, что если это намеренное отравление, то российские власти не станут ему помогать”, – рассказывал Браудер корреспонденту Радио Свободная Европа/Радио Свобода.

Официальные лица в Конгрессе США, с которыми у Кара-Мурзы были связи, начали обсуждать его судьбу с представителями Государственного Департамента и американскими журналистами – в надежде на то, что публичное освещение и дипломатическое давление помогут ускорить его отъезд из России и проведение токсикологической экспертизы за рубежом.

"Поскольку врачи не могут установить источник его отравления, мы не знаем, насколько безопасно ему там оставаться" – заявила Евгения в интервью “Нью-Йорк Таймс” на следующий день после того как ее муж почувствовал себя плохо. "Поэтому мы пытаемся привлечь к его состоянию как можно больше внимания".

Евгения попросила о помощи официальных представителей Государственного департамента, несмотря на то, что формально Кара-Мурза не обладает правом на получение консульской поддержки со стороны посольства США в Москве: у нее и ее мужа есть вид на жительство в США, но, в отличие от собственных детей, оба они не являются гражданами США. Тем не менее, Кара-Мурза еще в детстве уехал жить с матерью в Великобританию. Там он закончил Кембридж и – до возвращения в Россию в 2003 году – успел получить британское гражданство. Это должно было обеспечить поддержку британских дипломатов в российской столице.

Браудер, живущий в Лондоне, связался с британским Министерством иностранных дел, которое через несколько дней после того, как Кара-Мурза попал в больницу, публично подтвердило, что оно "оказывает консульскую поддержку британцу с двойным гражданством, внезапно заболевшему в Москве".

За кулисами британский МИД проинформировал российскую администрацию о своей заинтересованности в ситуации с Кара-Мурзой и уполномочил британское посольство в Москве оказать ему в виде исключения консульскую поддержку, имея ввиду то обстоятельство, что он являлся российским гражданином, находящимся на российской территории – это следует из документа, оказавшегося в распоряжении Радио Свободная Европа/Радио Свобода.

Американские дипломаты в Москве объединили усилия с британским посольством, которое взяло дело в свои руки в связи с наличием у Кара-Мурзы двойного гражданства. В то же время в Вашингтоне Госдепартамент хранил молчание касательно своей вовлеченности в дело: сообщалось, что в Госдепартаменте "внимательно следят за развитием событий" и "помнят о Кара-Мурзе и ждут, что ему будет оказана высококвалифицированная медицинская помощь".

Информация о деле проникла в высшие эшелоны администрации Обамы: за развитием ситуации с Кара-Мурзой следил заместитель госсекретаря Энтони Блинкен. Как стало известно Радио Свободная Европа/Радио Свобода, сводки о состоянии его здоровья получали также помощник госсекретаря по делам Европы и Евразии Виктория Нуланд и Селеста Уолландер, ответственная за Россию и Среднюю Азию в Совете национальной безопасности при президенте Обаме. Члены руководства Конгресса в то же время выражали озабоченность по поводу ухудшения состояния политического активиста.

(Озабочен таинственным ухудшением состояния одного из лидеров российской оппозиции Владимира Кара-Мурзы. Слежу за ситуацией)

"Я глубоко озабочен загадочной болезнью Владимира Кара-Мурзы, особенно в связи с недавним убийством Бориса Немцова и несколькими случаями отравления оппонентов Путина" – заявил 28 мая сенатор от штата Нью-Джерси республиканец Крис Смит, председатель американской Хельсинской группы. "Я решительно призываю российские власти гарантировать безопасность г-ну Кара-Мурзе и ускорить его перевод в больницу за пределами Российской Федерации для дальнейшей оценки его состояния и лечения".

В тот же день Евгения Кара-Мурза известила по электронной почте Радио Свободная Европа/Радио Свобода и другие СМИ, что гемодиализ, с помощью которого лечат ее мужа, “не дает нужного эффекта”. Она потребовала эвакуировать его “в медицинский центр в Европе или в Израиле, где можно сделать полный токсикологический анализ и определить дальнейший курс лечения”.

В тот же день представитель британского МИДа заявил корреспонденту Радио Свободная Европа/Радио Свобода, что эвакуация по медицинским показаниям не входит в услуги консульства, и посоветовал “следовать рекомендациям медиков”.

29 мая Евгения прилетела в Москву, однако вопрос эвакуации к этому моменту уже не обсуждался. Российские врачи, занимавшиеся лечением Кара-Мурзы, и израильский специалист, нанятый Ходорковским для независимого наблюдения, оценивали шансы на выживание Владимира на уровне 5%, и эвакуация представлялась слишком опасной.

Тайна антидепрессантов

Евгения рассказывает, что когда она прилетела в Москву, врачи сообщили ей предварительный диагноз: отравление циталопрамом – популярным антидепрессантом, который Кара-Мурза принимал в течение нескольких лет. Именно этот диагноз, моментально подхваченный LifeNews, и задал тон всему дальнейшему освещению событий в российской прессе: Кара-Мурза, мол, сам себя отравил антидепрессантами – скорее всего, случайно.

Эта теория показалась Евгении странной. По ее словам, у Кара-Мурзы никогда не было никаких проблем с циталопрамом, антидепрессантом из группы селективных ингибиторов обратного захвата серотонина, который считается одним из самых безопасных препаратов этого типа. Более того, он всегда придерживался назначенной дозы.

Врачи, по словам Евгении, подозревали, что у Кара-Мурзы могла быть какая-то не выявленная вовремя проблема с почками, из-за которой лекарство не выводилось из организма. Кроме того, они настаивали, что циталопрам мог взаимодействовать с препаратом против аллергии, который принимал Кара-Мурза, – назальным спреем “Флоназе”.

Радио Свободная Европа/Радио Свобода опросила несколько специалистов-токсикологов, и все они утверждают, что действующее вещество этого препарата, флутиказон пропинат, с циталопрамом во взаимодействие не вступает. Ранитидин гидрохлорид, действующее вещество распространенного противоязвенного препарата “Зантак”, который принимал Кара-Мурза, тоже не взаимодействует с циталопрамом.

Израильский врач Эран Сегаль, которого Ходорковский пригласил наблюдать Кара-Мурзу, как только тот попал в больницу, тоже усомнился в том, что циталопрам имеет хоть какое-то отношение к состоянию больного. “Картина очень необычная для передозировки, какой бы она ни была – намеренной или случайной, – заявил он в интервью Би-би-си в июне прошлого года. – Это могла быть острая инфекция или какой-то другой токсин, которого мы не знаем. Но никаких данных о причине у нас нет”.

Евгения потребовала у врачей более тщательного исследования возможного источника отравления, но они, по ее словам, настаивали, что “причина не имеет никакого значения для хода лечения, лечение для всех типов интоксикации одно и то же”. В ответ она попросила докторов отправить образцы крови, мочи, волос и ногтей Кара-Мурзы на независимую токсикологическую экспертизу, но врачи, по ее словам, были “почему-то очень против, а почему – не говорили”.

“Тут они начали рассуждать про спрей. Меня все эти объяснения не удовлетворили и я потребовала дополнительной экспертизы. Я им сказала, что если они сами не хотят ее проводить, я проведу ее в другом месте, потому что их объяснения меня не удовлетворяют, – рассказывает Евгения. – После долгих препирательств мы получили образцы”.

Вопрос по веществу

Алексей Свет, главный врач Пироговской клиники, отверг обвинения в том, что его сотрудники не приложили должных усилий к тому, чтобы выявить причину болезни Кара-Мурзы. "Если они так говорят, пусть это останется на их совести", – заявил он в интервью Радио Свободная Европа/Радио Свобода. "В процессе лечения вся токсикология была проверена".

Когда пробы были получены, начался поиск лаборатории – российской или зарубежной – которая могла бы провести их тщательное и независимое исследование.

Браудер сообщил Радио Свободная Европа/Радио Свобода, что связался с британским МИДом, где поначалу согласились помочь переправить пробы за границу, чтобы задействовать ту же лабораторию, которая тестировала кровь Литвиненко.

Британский МИД, тем не менее, в итоге заявил, что это не представляется возможным, сославшись на положения Венской конвенции о дипломатических сношениях , которая устанавливает, что такие посылки "могут содержать только дипломатические документы или предметы, предназначенные для официального употребления".

В результате, говорит Браудер, британские дипломаты предоставили контакты международных перевозчиков DHL и FedEx в Москве.

Официальный представитель британского МИДа сообщил Радио Свободная Европа/Радио Свобода на этой неделе, что "к сожалению" Венская конвенция не дает возможности исполнить "просьбу о принятии и перевозке указанных образцов в упаковках для дипломатической почты".

"Сотрудники посольства посетили больницу, в которой находится Кара-Мурза, и поддерживают связь с его семьей", – сказал официальный представитель. "Мы обеспечили поддержку, в том числе передали контактную информацию о компаниях, занимающихся медицинским обслуживанием".

Евгения рассказывает, что через считанные часы после того, как были взяты пробы, удалось найти человека, который согласился в срочном порядке перевезти их во Францию, чтобы провести исследование в лаборатории Паскаля Кинтца. Известный криминалист и токсиколог, лаборатории которого расположена в городе Оберхаузберген, Кинтц в прошлом исследовал пробы, взятые при эксгумации тела Юрия Щекочихина и вывезенные за границу редакцией “Новой газеты” .

Анализ образцов крови, волос, мочи и ногтей в лаборатории Кинтца не привел ни к какому однозначному заключению о том, чем активист мог быть отравлен. Уровень циталопрама оказался нормальным, если считать, что пациент принимал его в тот день, когда пробы крови были взяты. Но поскольку взяты они были на третий день после того, как Кара-Мурза заболел, и принимая во внимание, что он не принимал циталопрам после того, как у него появились симптомы отравления, Кинтц предположил, что в момент первого приступа лекарство могло содержаться в крови в концентрациях, значительно превосходящих рекомендованную дозу.

Если бы речь шла о здоровом человеке, это могло бы означать, что лекарство было принято в количестве, достаточном для отравления. Однако циталопрам выводится из крови печенью и почками; у Кара-Мурзы оба эти органа отказали сразу же после госпитализации. Лаборатория Кинтца отметила в своем отчете от 15 июня (предоставленным в распоряжение Радио Свободная Европа/Радио Свобода), что их подсчеты "действительны только для ситуации отсутствия проблем с метаболизмом (отказ печени) и выводом вещества из организма (отказ почек)".

Брюс Голдбергер, глава кафедры токсикологии факультета патологии, иммунологии и лабораторной медицины в Медицинском колледже Университета Флориды согласен с этим выводом.

"Если [у Кара-Мурзы] отказала печень или почки, подсчеты [лаборатории Кинтца] не работают", – заявил Голдбергер в интервью Радио Свободная Европа/Радио Свобода. "В случае отказа органов его тело перестало бы справляться с выводом вещества, что через несколько дней могло привести к повышению уровня содержания вещества в крови. Здесь нужно быть предельно осторожным с выводами".

Токсиколог из Пенсильвании Майкл Уайткус полагает, что в случае с Кара-Мурзой "отказ функции почек, вероятно, способствовал" повышению уровня циталопрама в крови.

"Все, что мы видим, имеет, вероятно, вторичный характер по отношению к тому, что представлял из себя первоначальный токсин", – утверждает Уайткус.

Если бы Кара-Мурза принял слишком много циталопрама, симптомы появились бы в течение 30-60 минут, добавляет Голдбергер. Но Кара-Мурза уверяет, что никогда не принимал больше назначенной дозы и не брал лекарства с собой, когда утром вышел из дома. Более того, он уже два часа находился на совещании до того, как почувствовал себя плохо.

Гольдбергер и Уайткус еще раз подтвердили то, о чем уже говорил Сегаль, израильский врач, наблюдавший Кара-Мурзу в Москве: такие симптомы не могли быть вызваны отравлением циталопрамом.

“Когда речь идет об отказе основных органов, приходится думать о каком-то ядовитом веществе, действующем на организм в целом, а вовсе не о циталопраме”, – говорит Гольдбергер.

Уайткус добавляет: “Мне такая гипотеза разумной не кажется”.

Главный врач Пироговской больницы Алексей Свет, настаивая на первоначальном диагнозе, отравлении циталопрамом, сослался на заключение лаборатории Кинца: “Пришли результаты, и они абсолютно идентичны нашим, – заявил он в интервью Радио Свободная Европа/Радио Свобода. – То есть это вопрос не ко мне. Я понимаю, конечно: людям обидно, что ничего героического здесь нет. Но, может, так оно и лучше”.

“Поверьте, все куда более прозаично, никакого отношения к кровавому режиму это не имеет”, – добавляет Свет.

Он цитирует “Алису в стране чудес”: “Если разом осушить пузырек с пометкой “Яд!”, рано или поздно почти наверняка почувствуешь недомогание” и добавляет, что роковую роль в случае Кара-Мурзы сыграли “определенные напитки”.

“В целом эта история объясняется сочетанием некоторых медикаментов с определенного типа напитками, потреблявшимися бесконтрольно”, – заявил Свет. Пояснить свое заявление он отказался, сославшись на врачебную тайну.

Гольдбергер, токсиколог из университета Флориды, пояснил в электронной переписке с корреспондентом Радио Свободная Европа/Радио Свобода, что “сильное алкогольное опьянение” в сочетании с циталопрамом может вызывать такие симптомы и, в конечном итоге, отказ основных органов. “Циталопрам – препарат безопасный, даже в сочетании с алкоголем, если речь не идет о передозировке – алкоголя или препарата”.

“Тем не менее, я не убежден, что причиной отравления стало именно сочетание алкоголя и циталопрама. Алкоголь и сам по себе – в больших количествах – мог привести к таким последствиям”, – добавил Гольдбергер.

Сам Владимир Кара-Мурза заявил в интервью Радио Свободная Европа/Радио Свобода, что в тот день, когда ему стало плохо, он пил только воду и морс. “Может, я говорю очевидные вещи, но приходится напоминать, что дело было днем и я сидел на рабочей встрече”, – сказал он.

В медицинских заключениях, российских и зарубежных, с которыми ознакомился корреспондент Радио Свободная Европа/Радио Свобода, присутствие алкоголя в организме Кара-Мурзы не упоминается. Евгения утверждает, что версию алкогольного отравления врачи “даже не рассматривали” и что ни в одном из медицинских заключений не говорится о наличии алкоголя в крови.

“Чудесное” выздоровление

Родные и близкие Кара-Мурзы беспокоились из-за того, что врачи не могут определить характер яда, однако не сомневались в том, что лечение было очень высококачественным.

31 мая, через день после того, как в лаборатории Кинтца начали исследовать биопробы Кара-Мурзы, Евгения приехала в больницу. Израильский доктор Сегаль сообщил ей, что состояние мужа “чудесным образом” улучшилось.

Уже через несколько дней Кара-Мурза пришел в сознание и стал узнавать родных. Его состояние стабильно улучшалось, при этом он говорит, что не помнит, как лежал в реанимации. Последнее, что он помнит до того, как впал в кому, – как его готовили к операции на сердце. Первое, что он помнит после того, как очнулся, – как его переводят в неврологическое отделение через месяц после госпитализации.

Он пролежал в больнице до 5 июля, после чего специализированный медицинский самолет, который оплатил Ходорковский, перевез его в Вашингтон поближе к семье. Он провел три недели в больнице недалеко от американской столицы, где, как он говорит, “по сути заново учился ходить”.

В интервью Радио Свобода/Свободная Европа Кара-Мурза заявил, что испытывает к российским врачам только благодарность, однако не может принять диагноз “отравление циталопрамом”.

“Я уже много лет не принимаю никаких новых препаратов, – отмечает он, добавляя, что российские врачи исключили возможность пищевого отравления. – И много лет не менял план приема лекарств”.

С момента внезапной болезни, которая едва не закончилась смертью, прошло уже восемь месяцев. Из-за неврологического заболевания у Кара-Мурзы нарушена работа левой стороны тела, однако, по его словам, врачи уверяют, что в течение года он полностью поправится. Пока же он ходит, опираясь правой рукой на трость – левая для этого слишком слаба.

“Умышленное отравление”

11 декабря Владимир Кара-Мурза и его адвокат Вадим Прохоров подали заявление в Следственный комитет о возбуждении уголовного дела по статье “покушение на убийство”.

“У меня нет никаких сомнений в том, что это было умышленное отравление с целью убийства и что оно связано с моей общественной и политической деятельностью, – говорит Кара-Мурза на чистом английском с легким британским акцентом. – Я был здоровым 33-летним молодым человеком. Вдруг за 24 часа у меня один за другим отказывают все внутренние органы, такое беспричинно не случается”.

Кара-Мурза говорит, что до болезни не получал никаких угроз, однако на него могли покушаться в связи с его работой в “Открытой России”, чтобы “послать сигнал” Ходорковскому.

Ходорковский был осужден за финансовые преступления и провел в заключении десять лет. Он и его сторонники утверждают, что преследование было местью властей за отказ подчиняться политике Кремля. В декабре 2013 года он был помилован Путиным, после чего покинул Россию и занялся оппозиционной деятельностью. В прошлом месяце Следственный комитета заочно предъявил ему обвинения в заказном убийстве мэра Нефтеюганска в 1998 году.

Кара-Мурза уверен, что его отравили в отместку за лоббирование закона Магнитского, носящего имя российского аудитора, который вскрыл схему государственного рейдерства и был впоследствии замучен в СИЗО.

За месяц до болезни Кара-Мурза с Михаилом Касьяновым встречались в Вашингтоне с американскими конгрессменами, обсуждая распространение предусмотренных законом Магнитского санкций на российских телепропагандистов , создающих, по их мнению, атмосферу ненависти, приведшую, в том числе, и к убийству Немцова.

Никто не знает, удастся ли когда-нибудь установить точную причину болезни Кара-Мурзы. Анализы, с которыми работали в лаборатории Кинца, были взяты уже после очистки крови и гемодиализа. Образцы волос обещают большее, но и они вряд ли дадут определенный и окончательный ответ.

“Не кровь, так волосы, – говорит пенсильванский токсиколог Уайткус. – Проблема только в том, что надо знать, что искать. Можно проверить этот волос на содержание соединения А, оно там не обнаружится, и дальше уже ничего не сделаешь: образцов больше нет. Здесь нужно думать на опережение, нужно заранее понять, что ищешь. В общем-то, иголку в стоге сена”.

“Но в любом случае я убежден, что это не циталопрам”, – добавляет он.

Тем временем в России

Заведет ли Следственный комитет уголовное дело по отравлению Кара-Мурзы, неясно, но судя по пренебрежительным комментариям пресс-секретаря СК Владимира Маркина, скорее всего нет.

12-го января в интервью Радио Свобода/Свободная Европа Маркин назвал вопросы журналиста провокационными и упрекнул его в том, что тот "беспокоится" из-за единственного случая отравления, когда "люди, бывает, травятся дешевой едой и напитками", привезенными с Запада.

"Отравиться и умереть можно даже от виски, – заявил Маркин. – Почему же вы так переживаете по поводу отравления одного человека, который при этом выжил?”

“Да и кто такой Кара-Мурза, – добавляет Маркин, – когда каждый день по разным причинам в Англии, Америке, Европе умирают тысячи людей? Почему вас не беспокоит то, что немецкая полиция не пытается остановить насилие в отношении женщин?"

Однако, как сообщил Радио Свобода/Свободная Европа адвокат Кара-Мурзы Вадим Прохоров, 15 января следователи из московского Следственного комитета попросили Кара-Мурзу о встрече, чтобы обсудить его заявление о заведении уголовного дела. Прохоров также добавил, что ему позвонили из Хамовников, и это обозначает, что за дело взялись несерьезно: "Тот факт, что они отдали это дело на самый низкий уровень, показывает, они не очень в нем заинтересованы".

Кара-Мурза заявил, что рад продвижению расследования и намерен встретиться со следователями, когда приедет в Москву, чтобы "дать им всю нужную информацию".

Он добавляет, что "дело не является приоритетным, потому что его перевели в районное отделение и потребовался целый месяц, чтобы начать проверки".

Кара-Мурза отмечает, что дела в отношении противников Путина расследуются старшими следователями – это свидетельствует о том, что "политически мотивированные дела против Кремля представляют для Следственного комитета куда больший интерес, чем покушение на убийство оппозиционного политика".

Даже если власти все же откажут в открытии уголовного дела, Кара-Мурза верит, что когда-нибудь все же обнаружатся улики, подтверждающие, что отравление было покушением на его жизнь. "Может, когда-нибудь, когда откроют архивы или сменится режим и люди начнут говорить".

Он планирует продолжить работу в “Открытой России”, когда поедет в Россию, в том числе будет готовиться к намеченным на сентябрь парламентским выборам. Они станут проверкой на прочность путинского режима, и оппозиционеры готовы бросить ему вызов.

“Абсолютно все, с кем я говорил после отравления, советовали мне не возвращаться в Россию и оставить эту работу, – рассказывает Кара-Мурза. – Но для меня это вопрос принципа. Это моя страна, и я считаю, что поступаю правильно. Я не собираюсь никуда убегать. Я не буду прятаться”.

Когда я спросил Евгению, как она относится к планам мужа продолжить работу в России, она ответила не сразу.

“Трудно сказать. У нас трое детей, он мужчина моей жизни. Но с другой стороны, он остается человеком, за которого вышла замуж много лет назад – тогда он был точно таким же, – говорит она. – В этом отношении ничего не изменилось. Мы всегда знали о рисках, а после убийства Бориса [Немцова] в феврале, эти риски стали осязаемыми… Но Влад искренне верит в то, что он делает”.

Как стало известно, сегодня Владимир Кара-Мурза младший, координатор проекта «Открытая Россия» Михаила Ходорковского, был срочно госпитализирован в Москве.

На официальном сайте "Открытой России" сообщается , что в 6:30 утра в четверг, 2 февраля, журналист поступил в тяжелом состоянии в Городскую клиническую больницу имени С. С. Юдина (бывшая городская больница N7) в Коломенском проезде.

Также об этом сообщил журналистам депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Борис Вишневский со ссылкой на жену Кара-Мурзы.

Вишневский сообщил "Эху Москвы", что Кара-Мурза "опять в реанимации с симптомами, напоминающими те, с которыми его госпитализировали в 2015 году, когда он был на грани жизни и смерти и чудом выжил". Владимир Вишневский высказал мнение РБК, что речь может идти о покушении. "Единственная моя версия связана с его деятельностью в качестве координатора "Открытой России" и как организатора показа по всей стране фильма о Борисе Немцове, который, мягко говоря, для нынешней власти неприятен", - считает парламентарий.

Собственно, именно с этого сообщения и понеслась по интернету волна, распространяемая нашими оппозиционерами - о том, что Кара-Мурзу «снова отравила» проклятая рука Кремля. Припомнили, разумеется, Литвиненко, которого «отравили спецслужбы», продолжили поминать и покойного Немцова, убитого в Москве. Собственно, некоторые уже начали Владимира заранее хоронить и делать из него Немцова-2, которым после смерти размахивали, как знаменем борьбы.

В частности, комментаторы украинских СМИ уже начали лупить по клавишам, ожидая трагического исхода.

"Сейчас Кара-Мурза умрет, а все помнят, что его вроде как в Москве отравили в прошлый раз! Как Литвиненко!",- пишут они."Это же будет Немцов-2, убитый Путиным за лоббирование акта Магнитского, прямой мотив! Ну или ФСБ рашистским, все одно. Кара-Мурза - друг сенаторов, он вхож в конгресс, его там знали и с ним работали. Вот тогда конгресс устроит Трампу снятие санций с рашки и дружбу с Ху**ом",- добавляют украинские активисты.

"Даже если не отравили и не Кремль, он умрет не зря",- по-хамски пишут комментаторы.

Также, например, уже отметился Илья Яшин, ранее замеченный в использовании имени Немцова для своих разоблачительных «докладов», склеенных из постов, понаписанных блогерами в интернете. "Он в реанимации, да. У него очень похожи симптомы на то, что было в 2015 году, но я, к сожалению, не знаю деталей... - сказал Яшин. - Сегодня он должен был улететь к семье в Штаты, но вот оказался в итоге в реанимации", - добавил оппозиционер.

Ремарка. Скажите, вы всерьез верите, что два отравления (если на секунду принять эту версию) пройдут по абсолютно - до микрона - одинаковым сценариям?

Однако, продолжим.

При этом семья Владимира, как и в прошлый раз, когда он попал в больницу с тяжелыми симптомами, пока версии о покушениях и происках спецслужб вроде как отрицает. Отец Кара-Мурзы-младшего Владимир Кара-Мурза сообщил радиостанции "Говорит Москва", что его сына госпитализировали из-за проблем с сердцем.

"У него такая напряженная жизнь. Пусть отдохнет чуть-чуть. Я надеюсь, что никто его не отравил. Потому что если кто-то его отравил, я не знаю, что с ним сделаю", - сказал Кара-Мурза-старший, добавив, что "раз его просто в кардиологию отвезли, значит, все остальное нормально".

Впрочем, после кардиологии Кара-Мурза младший оказался в реанимации - на диализе, поддержке дыхания и врачи борются с полиорганическим поражением. Если перевести на русский - это значит, что из-за приступа у Кара-Мурзы сбоили важные органы, которые сейчас доктора спасают.

Также Кара-Мурза старший в интервью заверил, что ничего слишком серьезного не случилось: "Судя по тому, что у него теща, которая с ним вместе была, когда его в скорой помощи отвезли, после этого сразу уехала в Вашингтон на день рождения внучки, я считаю, что ничего серьезного нет", - пояснил он.

Что же, на данный момент - верят ли они в "отравление" или в приступ - но близкие Владимира повели себя вполне адекватно и по-человечески, не желая раздувать скандал и истерику вокруг случившегося в семье несчастья. И использовать это несчастье для «борьбы с режимом». Потому что «все средства хороши» - это тоже типичный для нашей несистемной оппозиции подход.

И Владимир, и его семья, в любом случае, заслуживают самого искреннего сочувствия - как из-за случившегося, так и из-за того, среди какого гадюшника им приходится это случившееся переживать, отмахиваясь от раздутой в интернете и СМИ истерики.

Так что Владимиру хочется пожелать скорейшего выздоровления, его семье - крепких нервов. А всяческим оппозиционным блогерам - длительных перебоев с интернетом. Потому что это, кажется, единственное, что способно заставить их помолчать.

Не совесть же, в самом деле.

Совести у них нет.