Рассказы о волках в селе. История о волке живущем среди людей

Охота на волков Рассказ Соколова - Микитова

В зимнюю морозную ночь под самыми окнами нашего дома прошли волки. Утром я стал на лыжи, пошел тропить. Волчий след тянулся вдоль изгороди, спускавшейся к берегу пруда. Волки ступали след в след по глубокому рыхлому снегу, и даже самый опытный глаз не мог определить количество волков в их зимней стае.
Только у старого пня, на берегу пруда, волки ненадолго разделились. Так же как собаки-кобели, самцы помочились на старый пень, и следы волков вновь слились в единую цепочку.
Спустившись на пруд, я шел по волчьему следу, извивавшемуся стройной цепочкой. По крутому берегу пруда волки вышли на снежное поле. Там, среди кустов ивы, ложились обычно на днёвку русаки. Я увидел ночной след жировавшего русака. Напав на свежий след русака, волки широкой цепью рассыпались по снежному полю. Только теперь я мог сосчитать количество волков в их охотничьей стае. В ней было не меньше семи или восьми волчьих голов.
Разглядывая следы волков, я отчетливо представил картину ночной охоты. Волки кольцом окружили бедного растерявшегося русака, метавшегося в их смертном круге. На том месте, где волки поймали свою добычу, на белом снегу было видно лишь несколько капелек алой заячьей крови и приставшие к снегу шерстинки. Зайца они разорвали на ходу - на расправу понадобилось несколько мгновений.
Продолжая тропить волков, после расправы над русаком опять сомкнувшихся в стройную стаю, я увидел на другом берегу пруда бежавшего на махах одного отставшего волка. Низко держа голову, волк бежал вдоль лесной темной опушки. Увязавшаяся за мной гончая собака догнала меня и убежала в лес, в котором скрылся отставший волк. Подойдя на лыжах к лесной опушке, я услышал гонный лай собаки, поднявшей в лесу зайца. Преследуя зайца, собака делала круг, и лай ее удалялся. Стоя за молодой елочкой, прислушиваясь к гону собаки, я неожиданно увидел за редкими деревьями волка, преследовавшего мою собаку. Волк иногда останавливался, так же как я прислушиваясь к удалявшемуся гонному лаю. Не сходя с места, я поднял ружье и на большом расстоянии заячьей дробью стал стрелять в волка. Боже мой, какие прыжки стал делать испуганный волк, которого поцарапала моя дробь! Подойдя к волчьему следу, я убедился в необычайной длине волчьих прыжков.
В нашем глухом лесном краю в те времена водилось много волков. Летом волки держались у большого, почти непроходимого болота, где каждый год подрастал молодой волчий выводок. Из окружных деревень волки таскали в свое логово овечек, гусей и поросят. У самой ближней к логову лесной маленькой знакомой мне деревеньки они никогда не трогали домашней скотины. Так поступают многие хищные звери, не желая выдать место своего пребывания.
Некогда, еще до революции и первой мировой войны, в глухие наши смоленские места иногда приезжали из Москвы на волчьи охоты богатые охотники. Они присылали наемных окладчиков егерей-псковичей, клавших на краю леса приваду. Волки ходили на приваду, и сытых волков обложить было легко. По рассказам старых деревенских людей, после удачной облавной охоты богатые наезжие гости пировали в маленьких лесных деревушках, поили коньяком и заставляли петь, плясать деревенских баб-молодух.
В двадцатых годах, когда мы жили в смоленской деревне, я много охотился на волков. Мы сами устраивали летние и зимние облавные охоты. Летом в лесу у глухого Бездона окладывали и убивали волчат. Старые волки от летних облав обычно уходили. Хорошо помню места, где жили и гнездились каждое лето волки. Это был мелкий и редкий сосонник вблизи самого края болота. Множество выбеленных солнцем костей валялось возле старого волчьего логова, от которого расходились протоптанные зверями тропы. Летом молодые волки-нынешники и годовалые волчата-переярки из логова не выходили. Пищу им приносили их родители-старики, таскавшие по утрам овец и гусей, ловившие зайцев и зазевавшихся птиц. Мы подходили тихонько к волчьему логову и, сняв шапки, начинали в них подвывать. Боже мой, какой шум и визг поднимали прятавшиеся за мелкими соснами молодые волки! Иногда за деревьями нам удавалось видеть их серые мелькавшие спины. Чтобы не напугать старых волков, мы примолкали и терпеливо ждали, пока успокоятся молодые.
На летних и зимних охотах обычно устраивали мы многолюдные, шумные облавы. Нередко удавалось уничтожить почти весь выводок волков. И тогда долго слышался в лесу вой старых волков, скликавших свой потерянный выводок.
Особенно интересны были зимние облавы. Зимою голодные семьи волков в поисках пищи широко разбредались, заходили по ночам в деревни, выманивая доверчивых собак, забирались иногда в плохо закрытые овчарни. В холодные вьюжные зимние ночи мы часто слышали голодный волчий вой.
Как-то однажды волки похитили и мою охотничью собаку. В ту ночь меня не было дома. В доме с собаками осталась жена. Ночью собаки стали проситься. Жена выпустила их на крыльцо, и одна собака не хотела возвращаться. Жена поленилась подождать ее и вернулась в дом. Наутро я приехал из соседней деревни. По следам было видно, что волки схватили нашу собаку почти у самого крыльца и, оттащив на лед мельничного пруда, быстро ее растерзали. От погибшей собаки на снегу остался лишь кожаный ошейник, точно острым ножом наискосок перерезанный волчьими зубами, немного собачьей шерсти и крови.
Выйдя однажды утром на крыльцо, я услыхал, как на мельнице воет и причитает мельничиха. Так в наших смоленских глухих местах в прошлые времена выли и причитали женщины, когда в семье умирал человек. Я подумал, что умер наш толстый мельник Емельяныч. Быстро одевшись, я пошел на мельницу, где под колесами в мельничном буковище темнела широкая незамерзшая полынья. Оказалось, что ночью у мельницы побывали волки. Они охотились на Мельниковых уток, неосторожно оставленных ночевать в буковище на открытой воде. Мельничиха выла по своим погибшим уткам. На снегу отчетливо можно было прочитать, как охотились волки. Два волка спустились в холодную воду, где плавали утки, и заставляли их подняться на крыло. Плохо летавшие домашние утки падали близко в снег, и с ними безжалостно расправлялась стая волков.
Я побежал домой, захватил ружье и лыжи, направился тропить сытых волков, уничтоживших около сорока Мельниковых уток. Оказалось, что волки залегли недалеко в поле, в ольховых кустах, но проезжавшие близко подводы их испугали. В мелких кустах я нашел свежие лежки, с которых бежали волки. Этих волков нам удалось нагнать только на второй день. Они залегли в молодом лесу, недалеко от открытого поля и протекавшей за полем реки. Мы осторожно сделали круг, обошли лежавших в мелком лесу зверей, вернулись в ближнюю деревню скликать мужиков, баб и ребятишек на облаву. Эта облава была особенно удачна. По праву главного охотника я стоял на входном надежном следу. Тихо ступая, загонщики широким кругом рассыпались по лесу. По данному моим помощником Васей сигналу они начали кричать, стучать обухами топоров по стволам деревьев. Стоя на своем номере, скоро увидел я большого гривастого волка, с опущенной головой бежавшего между деревьями прямо на меня. С ветвей молодых елей на его спину сыпался легкий снег. Напустив волка, я выстрелил, и он лег в снег, но его хвост продолжал судорожно шевелиться.
За первым головным старым волком показался другой. Увидев лежавшего подстреленного волка, его мотавшийся хвост, он остановился. Я поднял ружье, выстрелил и, не зная результата, соблюдая правила облавной охоты, не сходил с места. Справа и слева слышались редкие выстрелы стрелков, приглашенных мною на охоту. Ближе и ближе звучали голоса загонщиков, круг которых медленно смыкался. Два перепуганных молодых волка пробежали вдоль стрелковой цепи, и я застрелил еще одного. Последний уцелевший волк, ошалевший от страха, с разинутой пастью и высунутым языком, пробежал в трех шагах от меня. Я попытался стрелять в него, но ружье сделало осечку: в автоматическом пятизарядном ружье, с которым тогда я ходил на волчьи охоты, застрял в магазине патрон. Я ничего не мог сделать, и единственный уцелевший от стаи волк благополучно скрылся.
Вырубив колья, связав убитым волкам ноги, веселые загонщики на плечах отнесли добычу к проезжей дороге, где нас ожидали подводы. Почуяв звериный дух, лошади начали фыркать, прядать ушами и рваться. Мы уложили нашу добычу в широкие розвальни. В деревне убитых волков освежевали, сняли волчьи теплые шкуры, которые долго висели потом в моем охотничьем кабинете. Эта охота на волков была, пожалуй, самой удачной в моей охотничьей жизни.
В более поздние времена мне не раз приходилось участвовать в волчьих охотах. С другом моим, известным охотником и охотничьим писателем, знатоком волчьих охот Н. А. Зворыкиным охотились мы в воронежском заповеднике, где степные волки обижали сохранившихся там благородных оленей. Побывали и в горном Кавказском заповеднике, где борьба с серыми разбойниками оказалась очень трудной.
В годы войны я жил в Пермской области у берегов реки Камы. Возле небольшого, глухого в те времена городка Осы водилось множество волков. Ночами волки бродили по улицам спавшего, погруженного в темноту городка. Зачуяв волков, городские дворовые собаки поднимали особенный тревожный лай. Моя собака, породистый английский сеттер Ринка-Малинка, спавшая у меня под кроватью, заслышав лай осинских собак, отвечала им таким же тревожным лаем. Чистокровная англичанка хорошо понимала язык своих сородичей - простых уральских дворняжек, и я долго не мог ее успокоить.
В глухих осинских лесах жили лоси, и волки устраивали на них охоту. Обычно они отбивали от стада молодого лося, загоняли его в чащобу, где он не мог от них отбиваться, набрасывались целой стаей и расправлялись с загнанным лосем. Бродя на лыжах по глухим осинским лесам, я не раз находил места, где пировали волки, деля свою добычу. На глубоком снегу отчетливо было видно, что каждый волк оттаскивал в сторону доставшийся ему кус мяса и там его пожирал. От растерзанного лося оставались лишь клочья окровавленной шкуры да вываленная на снег требуха. Через несколько дней стая волков непременно возвращалась на место своей охоты доедать остатки уцелевшего лосиного мяса. После звериного пира сытые волки устраивали на снегу веселые игры, о чем свидетельствовали многочисленные их следы.
В осинских лесах за отсутствием людей не было возможности устраивать облавные охоты. Осинский приятель мой, старый охотник Матвей Васильич, ставил на волков капканы и нередко возвращался с добычей, за которую получал в городе законную премию. Зайдя однажды ночевать ко мне, он уселся за стол, вместе с бутылкой мутной самогонки вынул из сумки завернутый в холстину кусок вареного мяса, стал меня угощать. Выпив самогонки, я отведал довольно вкусного мяса. Подмигнув хитро глазом, Матвей Васильич сказал:
- Ну как, полюбилась тебе волчатинка?
Признаться, я был неприятно удивлен: впервые пришлось мне отведать волчьего мяса. Время было голодное, шла война, и мясо добытых капканом волков Матвей Васильич употреблял в пищу.
Уже в иные времена, в разных краях обширной нашей страны доводилось мне наблюдать волков. В камышовых зарослях Кизил-Агачского залива, на берегах южного Каспия, где собираются на зимовку миллионы пролетных птиц, я часто видел следы камышовых волков, слушал по ночам их вой.
На берегах Таймырского озера, в полярной голой тундре, не раз видел северных волков, преследовавших табунки кочующих северных оленей. Не видевшие человека северные волки вели себя иной раз дерзко. Преследуя диких оленей, они догоняли больных, ослабевших животных. Так выполняли волки возложенную на них природой жестокую, но подчас и полезную роль. Известно, что находящиеся под охраной человека домашние олени часто заболевают заразной копытной болезнью и погибают. У диких оленей копытной болезни не наблюдали: преследовавшие оленей волки уничтожали заболевших животных и заразная болезнь сама собою прекращалась.
О волках ходило и ходит много выдуманных рассказов. Говорят о нападениях волков на людей, о растерзанных одиноких путниках на зимних пустынных дорогах. Страшные эти рассказы выдуманы досужими людьми. Как и огромное большинство зверей, волки смертельно боятся человека - самого грозного и всесильного на земле живого существа. Разумеется, опасен человеку бешеный волк, так же как опасны бешеные собаки. После войны белорусские охотники, впрочем, рассказывали мне о волке-людоеде. Этот страшный волк похищал в лесной деревне маленьких детей. Во время войны он, по-видимому, питался трупами убитых людей и стал людоедом. На страшного волка была устроена охота, и минские охотники убили его.
В нашей стране теперь осталось мало волков. Их истребили многочисленные охотники. В степных открытых местах охотятся на волков даже с маленьких самолетов.

Для жителей прилегающего к Полесскому радиационно-экологическому заповеднику Наровлянского района волки никогда не были в диковинку. Природоохранная территория - родной дом для всех зверей, которые время от времени совершают вылазки и за ее периметр. Так, в качестве вечерне-ночного променада. Но нынче в этом “доме” стало неуютно, зверье потянулось ближе к человеку, противостояние развернулось на улицах деревень и самих подворьях сельчан. Корреспондент “НГ” выяснял мотивы зверского поведения.

Первый заместитель председателя Наровлянского райисполкома Наталья Коваль говорит, что проблема начала обостряться еще в начале зимы. Хищники поодиночке и целыми стаями стали выходить из заповедника и промышлять в окрестностях деревень и на местных фермах:

Каждый год фиксировались случаи, когда отдельные волки забредали в деревни. Где-то причиной послужило бешенство. Иной раз пытался поживиться старый или больной волк, который в дикой природе уже не в состоянии догнать прыткий обед. Но в нынешнем сезоне творится что-то невообразимое.

Директор Наровлянской организационной структуры Белорусского общества охотников и рыболовов Юрий Ковшун, чьи угодья занимают около 70 тысяч гектаров смежных с заповедной зоной лесов и полей, объясняет нашествие бескормицей, которая с некоторых пор наступила на особо охраняемой природной территории. Неудивительно. За пару лет пищевая цепочка в дикой природе не только в Наровлянском районе, но и по всей территории нашей страны была нарушена.

Мероприятия по предотвращению распространения африканской чумы свиней вынудили нас уничтожать дикого кабана. За несколько лет мы ликвидировали более тысячи особей. Под выстрелы попали как взрослые, так и мелочь. На территории Полесского заповедника, где стрельба в принципе запрещена, зверей уничтожали по спецразрешениям. А ведь именно дикий кабан является основной пищей волков.

Среднестатистический санитар леса съедает до 5 тонн мяса в год. Он так устроен, по-другому ему не выжить. И в окрестностях заповедной зоны хищник держался до последнего. Местные охотники заметили, что по лесам практически исчезла енотовидная собака, которая до этого встречалась едва ли не под каждым кустом. Резко снизилась популяция бобра. Из всего “ассортимента” зайцев остались считанные единицы. От бескормицы волк переключился на все, что бегает и дышит. А когда и этот стратегический мясной запас был исчерпан, переборол боязнь перед человеком и пустился во все тяжкие.

У председателя Кировского сельсовета Наровлянского района Натальи Сазанчук целая папка с заявлениями сельчан. Все пятнадцать как под копирку: пришел на подворье волк и загрыз собаку. Устных жалоб намного больше.

Факты фиксировались с начала декабря. Месяц назад нападения серых участились. В деревне Дзержинск во двор к молодой семье в сумерках наведалось пять волков. Хозяева их увидели еще с вечера, но в бой вступать побоялись. А поутру недосчитались собаки. Показывали фотографии: от крупной овчарки на цепи остались голова и начисто обглоданный позвоночник. В Кирове на улице Советской, в ста метрах от сельского клуба, хищник ночью разорвал собаку. Местный Алексей держал пять барбосов. Первого пытался отбить у волчьей стаи еще зимой. В шлепанцах бежал по снежной цепочке следов. Остановился только на развилке, где были пятна крови: хищники разошлись, предварительно поделив добычу между собой. Нынче у хозяина во дворе пусто, не сохранилось ни одного лохматого сторожа.

Рекс из Кирова - одна из немногих в поселке собак, которую удалось отбить у голодных волков.

Кировчанка Ольга Богдан стоит на пороге своего дома. За ее спиной маленькие дети. Женщина говорит, что она сама неоднократно видела хищников возле недалекой фермы. “Выходили на опушку леса со стороны заповедника, подолгу стояли. Сначала пугались криков, потом осмелели”. Дело, в общем, обычное, местные встречаются со зверями каждую зиму, привыкли жить с ними по соседству, соблюдать нейтралитет.

Но три недели назад мир внезапно был нарушен:

Дочка вышла утром из дома. “Мама, собаки нет!” - кричит. Муж к будке - только цепь осталась. Окровавленный ошейник нашел на заднем дворе. Вот все, что осталось от любимца детей - здоровенной кавказской овчарки, - демонстрирует пустой собачий домик Ольга. - Собака еще за несколько дней до трагедии вела себя странно: ночи напролет лаяла в сторону леса, подкапывала забор. Чуяла врага, берегла хозяев, да себя не уберегла.

У Ольги четверо детей. Самой старшей дочери 13 лет. Младшему 9. Они уже не ходят, как прежде, к друзьям в соседнюю деревню. Так же как не играют на центральной улице родного Кирова. В школу их родители возят на машине. С наступлением сумерек дети сидят дома.

Как их одних оставить? Выйдите вечером к нам в деревню: ни голоса человеческого, ни собачьего лая. Верите ли, у людей в сенях топоры и вилы припасены, словно к войне подготовились. Укрепляем сараи, надстраиваем заборы. Охотники советуют флажки на заборы вешать, а лучше магнитную ленту, которая на ветру шелестит.

Председатель сельсовета Наталья Сазанчук говорит, что две недели назад ее собаку насилу отбили у ослепленных голодом хищников:

Барбос лаял всю ночь, а под утро мы услышали грызню. Выбежали из дома с вилами, увидели, что матерый прижал собаку к стене веранды. Убежал, когда приблизились к нему вплотную. С тех пор собака ночует на веранде. А на следующую ночь волки задрали соседского Тузика.

Деревня Братское от Кирова в 15 километрах. Но от этого картина не меняется. Надежда Мазарчук готова рассказывать о своем Цыгане часами - такая была золотая собака. И чужих на порог не пускала, хозяйку без меры любила. Да и с лесным зверьем сладить могла, считалась охотничьей лайкой. Была...

Спасайся кто как может. Надежда Мазарчук из Братского сделала ставку на классические красные флажки.
Фото Александра Стадуба

Надежда идет по улице. “Вот тропа и вот еще тропа. А там - заповедная зона”, - показывает на примятую траву среди заброшенных домов и недалекую стену буреломного леса. Оттуда еще зимой начали заглядывать опасные лесные гости. Понятно, что люди напуганы, а у страха глаза велики. То, что местные жительницы в свое время приняли за волчье логово в ближайшем лесу, оказалось обычным выворотнем сосны. Тропы на едва пробивающейся траве, скорее всего, сделали сами местные или их домашняя живность. Собаки и раньше пропадали. Согласитесь, в любой деревне вольно гуляющая животина имеет все шансы не вернуться во двор. И причиной этому бывают далеко не только волки. Но от неопровержимых фактов тоже отмахиваться не стоит.

Утром выйдешь на улицу - на снегу следы с одного конца Братского в другой. Большие. Думаю, отдельные волки килограммов по шестьдесят весили, - Надежда поневоле пытается стать экспертом-волчатником. - Еще 5 января соседскую собаку затащили в другой конец деревни, там съели. Потом люди видели, как шли по улице волк, волчица и годовалый щенок. Под весну Цыган мой драл матерого прямо возле дома. Тот был старый, облезлый, наверное, не ожидал такого отпора. Я вышла из дома - он и убежал. А недавно лаечку мою волки выманили-таки со двора. Вот здесь и рвали, - показывает на соседнее запустелое подворье.

На память от Цыгана у сельчанки остался черный хвост - единственное, что хозяйка смогла найти в округе. Нынче он прикручен проволокой к забору. Не столько для отпугивания волков, сколько в назидание людям. Оградить же подворье от повторного нашествия хищников (ведь у Надежды есть еще Роза - кудлатая собачонка, которая с некоторых пор ночует в доме) призваны развешанные по периметру забора красные флажки, на которые женщина распустила добротное покрывало. Сопровождающий меня Юрий Ковшун подсказывает, что время от времени флажки нужно заносить в дом, чтобы пропитать запахом жилья. Волки - дальтоники. Им что красный цвет, что зеленый - все едино. А вот человеческий дух и шевеление материи на ветру их отпугивают.

В густых сумерках встречать родственников с автобусной остановки жители Братского выходят сообща. Надежда смастерила факел на длинной палке. Ее соседка таскает за собой тележку с пустым жестяным ведром. Посудина гремит на всю округу.

Наравне с Кировом, Дзержинском и Братским пострадали от нападений волков Габрилеевка, Александровка, Красновка - все деревни расположены в охранной зоне заповедника. Загрызли собаку и в частном секторе самой Наровли.

В последние дни вроде бы стало спокойнее, но накануне моего приезда в Наровлянский район вновь поползли нехорошие слухи. В Кирове из-за глухого, высотой более двух метров, забора в одну ночь пропали все куры. Списали бы на бродячих собак, да где же их сейчас найдешь? Житель Дзержинска сообщил, что видел бегущих мимо волков. Ночью егерь охотхозяйства заметил серого на поле и возле объездной дороги Наровли. Местные строят заборы, запирают по домам уцелевших собак и задаются вопросом: когда хищники переедят всю мелкую живность и переключатся на крупный домашний скот?

Добровольцы-охотники, вооруженные карабинами и приборами ночного видения,
каждую ночь патрулируют окрестности.

Работники местного охотхозяйства настроены более решительно. Юрий Ковшун сколотил бригаду из 30 добровольцев. Каждую ночь попарно они выезжают в угодья, патрулируют находящиеся в зоне риска деревни. Одну ночь колесил по окрестностям сам директор. Затем в дозор заступили егерь Виктор Яцухно с сыном Сергеем. Охотники вооружены карабинами с оптическими прицелами, мощными фонарями, приборами ночного видения.

“Нива” продвигается по проселочным дорогам, егерь часто выключает фары, едет буквально на ощупь, благо отлично изучил все тропы. Сергей освещает поля, где нет-нет да и блеснут глаза. Тогда в ход идет ночник. Заяц. Лиса. Косули. Опять лиса. Наш маршрут хаотичен: Киров, Конотоп, Братское, Дзержинск, окрестности Наровли, вновь Киров... Время от времени “Нива” останавливается. Охотники расчехляют карабины и надолго пропадают в темноте. Движемся дальше. Вдалеке две пары светящихся точек. “Волки! К деревне тянут!” - выносит вердикт Сергей. Прикладывается к карабину, но быстро опускает оружие. Далеко. В “ночник” хорошо видно, как хищники замерли, потом развернулись и скрылись в лесной чаще. Сегодня они уже не отважатся навестить подворья. Что ж, уже успех. А нам пора на автозаправку. Волонтеры используют личный транспорт, топливо покупают за свой счет. Юрий Ковшун говорит, что с исполкомом прорабатывается вопрос о возмещении затрат на бензин. Тогда добровольцы-охотники станут более активно охранять покой сельчан. Разумеется, в пределах своих возможностей, которые, кстати, более чем скромные.

У директора Наровлянского хозяйства “БООР” на стене кабинета висит карта охотничьих угодий. Нынче на ней ряд сел полыхает красными кружками. У всех подвергающихся нападениям деревень есть одна общая черта - они расположены в так называемой охранной зоне Полесского государственного радиационно-экологического заповедника. Километровая буферная зона была создана недавно и призвана стать нейтральной полосой между заповедником и прочими угодьями. В обычное время здесь нельзя охотиться. Но сегодня в Наровлянском районе ситуация особая.

Разрешить отстрел волков в охранной зоне могло только Министерство природных ресурсов и охраны окружающей среды. С ним райисполком вел переписку еще с зимы, - вспоминает Юрий. - Изначально было получено разрешение на отлов 15 особей волчат в возрасте до 3 месяцев на логовах в охранной зоне. Однако подобное решение нам показалось крайне спорным. Во-первых, угрозу для домашних животных представляют именно взрослые волки. Во-вторых, волчат в логове можно изымать ближе к концу лета, когда волчица начинает оставлять их одних. В-третьих, ни одного логова в охранной зоне у нас нет. Все они расположены глубже, в заповеднике. После недолгих споров Минприроды выдало новое разрешение: можно застрелить 5 взрослых волков. За неделю план был выполнен практически наполовину: волонтеры убили 2 волчиц, которые сунулись к деревне. Разрешение действует до 31 мая. В дальнейшем не исключено, что оно будет продлено.

В заповедной зоне хищников очень много. Средняя протяженность суточного хода хищника - около 40-50 километров. Для него не составляет труда в течение одной ночи выйти из самого сердца заповедника, пройтись по нескольким поселениям и вернуться обратно еще затемно. Именно оттуда набеги и совершаются. Наиболее же оптимальным выходом из ситуации Юрий считает планомерное регулирование численности санитаров леса именно в заповеднике. Однако разрешить охоту на территории, которая специально создана для охраны всего живого, вряд ли кто-то решится. Тем не менее проблема есть. И она требует решения. Пока не случилось трагедии.

В ближайшую пятницу на все киноэкраны Испании выходит новая картина молодого, но уже известного испанского режиссера Херардо Оливареса (Gerardo Olivares). Фильм называется «Среди волков» («Entrelobos») и основывается на реальной истории, произошедшей в Андалусии в 50-60ые годы прошлого столетия…

На фото ниже - не актер, а реальный герой случившейся когда-то истории...

Кинорежиссер Херардо Оливарес подчеркивает, что Маркос Родригес Пантоха не стал волком, он не рос в стае с рождения. Но волки приняли его и стали его единственной настоящей семьей. Оливарес говорит, что не сойти с ума от одиночества и выжить мальчику помогли не только звери, но и богатое детское воображение и приводит в пример слова Маркоса о том, что звери ему улыбались. Оливарес считает это выдумкой, но я знаю точно, что волки и собаки (и даже некоторые коты!) любят улыбаться и делают это регулярно и с удовольствием! Особенно рядом с теми, кого они любят…

Маркос, проживший 12 лет в диких лесах Сьерры Морены (Sierra Morena), вспоминает сегодня, как он стал вожаком волчьей стаи. «Я убивал, чтобы есть. Я заскакивал на спину оленя и перегрызал ему глотку. Волки всегда знали, что я поделюсь с ними мясом. Я делился с ними добычей, мы были друзьями. Волки шли за мной и относились ко мне с уважением… К тому же я умел добывать огонь, поэтому они меня побаивались. Но мы всегда отлично ладили. Бывало я попадал в опасность, - тогда я издавал свой клич и мои друзья всегда приходили мне на помощь».

Бывало холодно и голодно, порой одиноко, но в целом Маркос чувствовал себя в горах абсолютно счастливым. «Конечно, я был счастлив»,- говорит он уверенно. «Я спал, когда уставал; ел, когда был голоден». Со временем волосы его отрасли, ногти стали похожи на острые волчьи когти. Когда окончательно дорвалась та плохонькая одежонка, в которой он вышел из отчего дома, маленький дикарь стал одеваться в оленьи шкуры. Он стал гармоничной частью окружающего его дикого, но по-своему доброго и справедливого мира. Не только волки были его друзьями: он научился языку многих диких зверей и птиц - он понимал, что говорят дикие козы, змеи, орлы, олени и зайцы и умел имитировать звуки, которые они издают. Понимать зверей было проще, чем людей. И звери никогда его просто так не обижали и не предавали. Так он прожил 12 лет…

В 1965 году, когда нашему герою было уже около 20 лет, Гражданская Гвардия устроила на него настоящую охоту в тех далеких андалузских горах. Не понятно, кому он помешал, но его искали, ловили и поймали. Сам он рассказывает следующее: «Я увидел мужчину верхом на лошади и очень испугался. Позвал на помощь волков, но началась стрельба и они тоже перепугались. Меня схватили и я укусил одного из них, поэтому мне в рот сунули платок и связали меня веревками. Мужчины переговаривались между собой: «Осторожнее с ним, он дружит с животными…».

Художественный фильм «Среди волков» заканчивается охотой на Маркоса. Ничего не говорится о том, как и чем встретил молодого лесного жителя жестокий мир людей: как над ним смеялись и издевались. «Он был умен», - говорит о своем герое Оливарес, - «иначе он бы не выжил в одиночку в горах. Но он был невинен и поэтому весь мир потешался над ним. Ведь сначала он даже не знал, что такое деньги».

На фото - Маркос во время съемок фильма о его жизни. С волком - одним из участников фильма. Обратите внимание на доброту его глаз и улыбки. И волк, между прочим, тоже улыбается!

Как же прожил свою жизнь андалузский Маугли? Когда бравые гвардейцы отловили Маркоса в горах, то сначала они попытались вернуть его домой, к отцу, который когда-то продал его козопасу. Но папаша и слышать о нем не хотел. Тогда его отдали на воспитание на какую-ту горную ферму, откуда он попал в монастырский приют. В приюте он пробыл год: его учили снова быть человеком, хотя ему этого вовсе не хотелось - он учился говорить и есть, сидя за столом, с помощью столовых приборов. Его пытались привести в соответствие с реальным миром. Поскольку Маркосу было уже больше 20 лет, то его отправили на два года в армию. Потом он работал на Балеарских островах, по ресторанам и барам. Долго жил в Малаге. Сейчас он живет в маленькой деревне, затерянной в галисийских горах. В теле 65-летнего человека по-прежнему скрывается наивный, чистый и добрый мальчик, умеющий говорить с лесными зверями. У него тело и грация 20-летнего юноши. Он и по сей день считает те 12 лет в горах с волками самыми счастливыми в своей жизни. Он никогда не был женат и очень жалеет, что у него нет своих детей. Сейчас он счастлив: он живет в большом красивом доме с семьей, которая, как когда-то стая волков, приютила и полюбила его. Но он часто уходит в горы и издает призывный волчий клич, на который выходят из лесу волки, чтобы повыть вместе в хмурое небо Галисии.

На фото ниже: волки, режиссер Херардо Оливарес (в красной куртке) и Маркос. Все стали друзьями.

Маркос собственной персоной появляется в фильме «Среди волков». В самом финале. Он едет на велосипеде по горной тропинке. Останавливается. Снимает майку, садится на камень и начинает выть… Вскоре появляется один из волков и приветствует своего человеческого брата, и по сей день лучше понимающего волков, чем людей. Конец фильма. Конец истории.

Наверно, фильм скоро будет переведен и на русский язык, тогда вы сможете его посмотреть. Я его пока не смотрела, но меня взволновал не фильм, а история одной человеческой жизни, которую люди пытались изувечить, а волки - спасти.

В статье использованы материалы и кадры из художественного фильма «Среди волков» Херардо Оливареса, из его документального фильма и из испанской прессы.

Волк обыкновенный (или серый волк) – это крупный хищный зверь из семейства псовых. Длина тела взрослого волка может достигать 180 см (с хвостом), а высота в холке – 90 см. Вес волка колеблется от 30 до 50 кг, некоторые самые крупные животные могут весить до 80 килограммов. Самки волчицы обычно меньше волков самцов.

Морда у волка вытянутая, зубы острые и крепкие. Лапы довольно длинные, когти не очень острые, так как стачиваются во время бега. Шерсть обычно светло-серая, бывает с черным, белым или рыжеватым оттенком, встречаются волки с абсолютно черной и абсолютно белой шерстью. С возрастом цвет шерсти у волка может сильно меняться.

Распространение

Волки обитают почти по всей территории Евразии и Северной Америки. Животные хорошо приспособлены к жизни в разных условиях. Они хорошо себя чувствуют в тундре, в лесу, в степи, в тайге и в горах.

В настоящее время численность волков сильно сократилась, во многих регионах эти животные находятся под угрозой исчезновения.

Образ жизни

Волки – стайные животные. Члены стаи – это родственники и прибившиеся к ним одинокие волки. Стая может быть и большой, и маленькой. Небольшая бывает из трех-шести волков, а большая может насчитывать двадцать-сорок особей.

Жизнь в стае имеет свои законы и порядки, там существует строгая иерархия. В каждой стае есть вожак – сильный волк, которому подчиняются все остальные. Вожак ведет стаю на охоту и разрешает все конфликты, возникающие между сородичами. Слабые волки должны беспрекословно подчинятся сильным.

У волков очень развит язык жестов. Их положение хвоста или поза говорят о многом. Так, поднятый хвост говорит о том, что перед вами вожак стаи, а поджатый хвост – о том, что этот волк самый слабый в стае.

Волки – большие любители «хорового пения». Их вой – это и важные сообщения для сородичей, и просто приятное времяпрепровождение. При помощи воя волки могут передавать своим сородичам важную информацию, находясь друг от друга на расстоянии нескольких километров. Например, сообщая о приближении дичи или человека.

Волки любят повыть и просто так на рассвете или в ночные часы. Первым подает голос вожак, а остальные волки начинают ему подпевать.

Кроме воя волки могут издавать и другие звуки – рычать, завывать, лаять, тявкать. Все эти звуки тоже имеют определенный смысл.

У волков очень чуткое обоняние, они чувствуют запахи в 100 раз лучше, чем люди.

Питание

Волки – это хищники. Как правило, они охотятся на больных или слабых животных. Именно поэтому волков называют санитарами.

Дичью для волков могут стать самые разные животные – лоси, кабаны, бараны, козы, олени, косули, бобры, быки, зайцы, кролики, барсуки, белки, птицы и другие. Но чаще всего волки охотятся на копытных животных. Могут они нападать и на домашних животных. Когда пищи мало, волки едят лягушек, ящериц и жуков.

Каждый день волк может съедать примерно пять килограммов мяса и выпивать литр воды. Кроме мясной пищи волки охотно поедают фрукты, ягоды, грибы, траву и листья. Употребление растительной пищи помогает животным в нормализации пищеварения.

Волки очень выносливые животные, они могут прожить без еды около двух недель.

Размножение

Волки создают семью на один раз на всю жизнь. Для выведения потомства они роют новые норы или занимают норы, вырытые другими животными, могут поселяться и среди скал в небольших расщелинах.

Беременность волчицы длится от 62 до 75 дней. Волчата рождаются весной. Они появляются на свет беззащитными – глухими, слепыми и беззубыми. Вес новорожденных волчат колеблется от 300 г до 500 г. Примерно через 9 дней у них открываются глазки, а через две-три недели начинают прорезываться зубки. В трехмесячном возрасте волчата начинают выходить из норы.

Подросших волчат взрослые волки берут с собой на охоту.

Взрослыми волки считаются примерно в двухлетнем возрасте.

Продолжительность жизни волков в дикой природе составляет от 7 до 10 лет.

Краткая информация о волке.